По крайней мере, я надела свои камни.

Когда две недели спустя Нести вновь вошли в Брохену, в городе царила атмосфера настоящего карнавала. Горджо показали свою истинную природу, совершив цареубийство и устроив массовую резню, да еще и трусливо бежали без боя. Смелость Сэры Нести после гибели ее семьи уже стала легендой, поэтому люди праздновали искренне и без всякого принуждения. Пока Сэра в окружении свиты двигалась по запутанным улочкам, Елена и Мустак аль-Мадхи со своими джхафийцами ждали ее на главных ступенях дворца. Приветственные возгласы и песнопения становились все ближе, а Елена под своей накидкой истекала потом.

Королева-регентша не заставила ждать себя слишком долго. Елена опасалась убийц, которые могли затаиться в толпе, однако Сэра пробралась сквозь людское море без эксцессов, отвечая на приветствия людей, считавших ее героиней. Она была собранной, а ее движения – сдержанными. Девочка стала женщиной. «Это то, для чего она была рождена», – подумала Елена, почувствовав одновременно гордость и страх.

Начав подниматься по ступеням, Сэра заметила Елену и нахмурилась при виде ее накидки. Елена обо всем ей написала, но читать – это совсем не то, что видеть. Целительный гнозис Елены смягчил большую часть эффектов некромантии Сорделла, однако она все еще не стала собой прежней. Ее светлые волосы с проседью отросли всего в дюйм длиной, а лицо покрывали морщинки. По привычным человеческим меркам она выглядела лет на десять старше.

Сэра отдала должное выстроившимся в ряд аристократам и чиновникам, пока наконец не дошла до Елены. Когда королева-регентша впервые взглянула на свою защитницу с близкого расстояния, у нее отвисла челюсть. Она сглотнула, однако затем, вновь укрыв Елену накидкой, обняла ее.

– Элла… Део! Что они с тобой сделали? – Сэра провела рукой по ее голове. – Я едва тебя узнаю.

– Слышала, короткие волосы этой зимой будут в моде, – подмигнула Елена.

Сэра поцеловала руку Елены, а затем вновь крепко обняла спасительницу.

– Ты вернула нам королевство, Элла, – прошептала она с жаром. – Ты – настоящая кудесница!

– О, это просто моя работа, – небрежно ответила Елена.

– Я люблю тебя, Элла. Ты для меня – Соль эт Луна.

– Тсс! Это святотатство, Сэра. Это разозлит друи. – Она похлопала королеву по щеке и посмотрела на нее серьезным взглядом. – Солинда отказалась прийти. Я не могу проникнуть в ее мысли – она закрывается от меня, а попытавшись прорваться сквозь ее защиту с помощью гнозиса, я причиню ей вред. Джхафийцы хотят казнить ее за предательство.

Лицо Сэры помрачнело.

– Поговорим об этом позже, Элла. Сегодня я должна выглядеть счастливой. – Наклонившись вперед, она прошептала Елене на ухо: – Люди Мустака убили тысячу человек, сочувствовавших Горджо, и он дал мне список еще трех тысяч. – Она встретилась с Еленой взглядом. – Что мне делать?

Елена сглотнула:

– Ничего не говори. Обсудим это позже. – Сжав руку Сэры, она отступила назад и сделала реверанс. – До скорого.

Посмотрев на нее еще какое-то мгновение, Сэра взяла себя в руки и уже с улыбкой шагнула к человеку, стоявшему рядом с Еленой.

Встревоженная Елена стала пробираться сквозь ликующую толпу. Она заметила, что Лоренцо следит за ней взглядом, но рыцарь отвел глаза в то же мгновение, когда она посмотрела на него.

Решение принимали четверо: Сэра, Елена, граф Пьеро Инвельо и Мустак аль-Мадхи, который с пугающей прытью возомнил себя незаменимым. После довольно мирного начала встреча приобрела конфликтный характер. Взвинченный Мустак вскочил на ноги, судорожно тыча пальцем в Инвельо:

– Когда пришли Горджо, куча народу из гильдий торговцев и ремесленников сгрудилась вокруг них в надежде заработать! Они позорно катались по земле, как собаки перед новыми хозяевами! За это должна наступить расплата!

– Но у большинства людей в этом списке – людей, которых я знаю! – не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться, – протестовал Инвельо. – Когда узурпатор приставляет нож к твоему горлу, ему откажет лишь дурак!

– Вы защищаете своих друзей, своих «деловых партнеров», – возопил Мустак. – Эти люди обогатились благодаря деньгам Горджо; они ползали у ног врага, и теперь мои сторонники требуют воздаяния. – Он обернулся к Сэре. – Горджо перебили дворцовых слуг как животных! Прислуживая Горджо, эти людишки поспособствовали произошедшему. По повелению Нести должна быть проведена чистка, или я обещаю, что кровь прольется безо всяких повелений!

Сэра повернулась к Елене, и в ее тоне зазвучал намек на мольбу:

– Что мне делать, Элла?

Елена взглянула на нее оценивающе. «Вот что такое королевская власть, Сэра, – подумала она. – Власть подразумевает не только парады и красивые речи, но и умение тонко использовать клинок правосудия».

– Когда-то, еще до прихода магов, жил один римонский поэт, Никос Манделли, – сказала Елена вслух. – Он был советником римонских императоров. Церковь запретила его тексты, но маги их вновь отыскали, и они стали среди них популярными. В своей книге «Император» Манделли говорил, что правителя должны как любить, так и бояться. Иногда этого можно достичь с помощью доброты и милосердия, однако в других случаях следует идти на более жесткие меры. Ваша задача заключается в том, чтобы укрепить власть Нести. Вы не можете позволить тем, кто поддерживал Горджо, остаться безнаказанными; это ослабит вас в глазах большинства. Ваш путь ясен.

Мустак указал пальцем на Елену.

– Как и сказала ядугара! – воскликнул он с триумфом.

Граф Инвельо схватился руками за голову. Сэра сглотнула. Ее лицо побелело.

– Суд и тюрьма, а не убийства! – потребовала она.

Поклонившись, Мустак покинул зал.

Целую неделю Сэра позволяла Мустаку поступать так, как он считал нужным. Солдаты Нести делали то, что требовалось. Улицы наполнили отряды, проводившие рейды по домам обвиненных торговцев. Подземелья Кастель-Региум не могли вместить всех подозреваемых, списки которых становились все длиннее и длиннее. Ситуация неумолимо выходила из-под контроля. Елена подозревала, что чиновники получали взятки от людей, желавших свести личные счеты. Суды растянутся на целые месяцы, а тюрьма уже была набита битком. Что еще хуже, имена возможных коллаборационистов стали достоянием общественности, и толпа начала чинить над ними расправу. Эти сцены напомнили Елене о местах вроде Небба времен Мятежа – воспоминания, которые ей хотелось бы навсегда выбросить из головы.

Сэре все это далось нелегко. Постепенно в ее душе тошнотворное чувство вины уступило место холодности и бесчувственности, видеть которые в глазах столь юной девушки было просто ужасно.

Елена боялась за нее. Она напоминает мне себя саму во времена Мятежа…

Через семь дней Сэра отменила военное положение, и солдаты Нести вернулись к поддержанию порядка. Королева-регентша объявила общегородскую уборку, чтобы на улицах не осталось и следа минувшей недели. Эта работа проводилась параллельно с похоронами. Сэра приказала начать отстраивать здания, что требовало времени. Подземелья дворца все так же ломились. Люди больше не приветствовали ее столь радушно, как еще недавно, и она даже начала бояться появляться на публике. «Теперь половина из них меня ненавидит», – рыдала она на руках у Елены.