ее, отчасти – чтобы убедиться: если она упадет, я ее поймаю.

Она добежала до пиццерии, когда я был почти рядом. Я открыл ей дверь, она задыхалась от бега и смеялась одновременно.

Пит, владелец пиццерии, начал суетиться, когда мы вошли.

– Боже мой! Вы только посмотрите на себя. Выглядите блестяще. Поглядите-ка.

Он позвал всех работников. Я узнал большинство из них. Мы с Пикси любили это место, когда были детьми, но и сейчас часто приходили сюда поесть. Пицца – всегда хорошая идея. Пит как будто почувствовал, что немного внимания со стороны взрослых нам не помешает. Я был уверен, что он знал о мисс Стоун, и, черт возьми, мой отец все еще жил здесь, так что он знал и о нем.

– Мы сделаем для вас пиццу в форме сердца!

Он настоял на том, чтобы сфотографировать нас, и показал нам снимок, который когда-то прикрепил к доске объявлений за прилавком. Он был под несколькими рекламными листовками, на нем мы с Пикси держали по куску пиццы, а перед нами стояла одна кола на двоих. Это был особенный обед, мы тогда решили, что если разделим газировку, то нам хватит денег, чтобы поесть еще раз.

– Все еще делите газировку? – Пит попросил жену налить колу в огромный кувшин, затем она опустила в него две соломинки. – Большим детям – большие напитки.

Он приготовил сочную огромную пиццу в форме сердца и отказался брать за нее деньги. Мы ели за столиком у окна, и можно было подумать, что мы суперзвезды, а не соседские дети, сидящие в местной пиццерии.

Пикси старалась не смеяться надо мной, когда я обжигал рот горячим сыром.

Она наклонилась вперед и протянула салфетку.

– Думаю, это намного лучше, чем выпускной.

Я глотнул содовой, не воспользовавшись соломинкой.

– Да, черт возьми. Нахрен тусоваться с этими придурками. Вот то, что нам нужно. И это только начало.

Мы снова взялись за руки, но вскоре их пришлось отпустить: в пиццерию вошли новые посетители, и мы помахали им в знак приветствия.

Глава 66

Пикси Рэй

Когда мы поели, я обняла Пита, Гейз пожал ему руку и тоже приобнял, чтобы еще раз его поблагодарить. Я листала фотографии на телефоне. Мы с Гейзом на «официальном» выпускном. Я приблизила и увидела Эшлин, наблюдающую за нами позади. От ненависти на ее лице у меня по коже побежали мурашки. Потом шел снимок в такси, фотография пиццы с сердцем и кадры, которые Пит сделал для нас.

Гейз заглядывал мне через плечо, одновременно рассматривая снимки и следя за тем, что происходит вокруг.

– Круто, что наша официальная фотография с выпускного сделана в пиццерии. – Я положила телефон обратно в карман платья. – Что дальше? Пойдем домой?

– О, вот уж нет. Мы еще даже не танцевали.

Мы махали руками, когда нам свистели и сигналили случайные машины. Видимо, Пит рассказал всем, что мы гуляем по улицам.

– Я придумал.

Гейз потянул меня за собой. Мы добрались до парка и направились к качелям. На них сидели двое подростков, помладше нас. Третий прислонился к перекладинам, которые их удерживали.

– Слезайте. – Гейз схватился за одну из цепей качелей. – Я забронировал их на вечер.

– Чего? Ты не можешь забронировать их.

Я узнала парня, который время от времени играл на баскетбольной площадке.

Гейз ничего не ответил. Он просто стоял рядом неподвижно, как статуя. Они еще немного поворчали, но в итоге ушли, оставив качели.

Гейз встал у качелей, как будто только что не спугнул отсюда детей, и указал:

– Садись.

С его помощью я перекинула шлейф через спинку сидения, а затем он подтолкнул меня, помогая раскачиваться. Убедившись, что не испорчу платья, подключила ноги.

Он запрыгнул на соседние качели и начал делать то же самое. Как только мы синхронизировались, вся конструкция начала трястись.

– Черт.

Он стал притормаживать, задевая землю ногой каждый раз, когда оказывался в середине. Это помогло, качали перестали трястись. И мы продолжили.

Когда мы вместе притормазили, получилось переплести пальцы.

– Так, чего нам еще не хватает?

Гейз провел рукой по моей.

– Наверное, музыки? Да?

Я слезла с качелей, Гейз помог мне снять шлейф, чтобы он снова тянулся за мной сзади. Он уже стал нереально грязным.

– Тогда пойдем.

Мы с Гейзом отошли от качелей, и угрюмые подростки, пиная камни, двинулись к своим прежним местам.

Ночной воздух стал суше, а поднявшийся ветер не прекращался и путал наши волосы.

Уже стемнело, но цвета нашей одежды – даже когда на нас то падала тень, то мы снова оказывались на свету – не меняли своей палитры.

– Вот тут. Идеально.

Прямо рядом с рекой, на которой из-за ветра поднялись волны, был маленький островок света от уличного фонаря.

– Танцплощадка, – пробормотала я.

Гейз достал из кармана телефон и что-то переключил. Затем отправил короткое сообщение и убрал телефон в нагрудный карман. Зазвучала моя любимая песня.

– Ооо. Ты помнишь.

Я подошла к нему и обвила руками его шею.

Он обхватил меня за талию.

– Я помню все, что касается тебя.

Душа мальчишки, с которым я так много общалась в детстве, теперь принадлежала этому красивому, уверенному в себе парню.

– Спасибо за твою заботу. За то, что сделал этот вечер лучшим.

Я надеялась, он знает: то, на что он пошел, чтобы я снова была в его жизни, очень ценно.

– У меня не было другого выбора. Это все для тебя, Пикс.

Он поцеловал меня в макушку, а потом закружил и снова обнял.

– Что для меня?

Я подумала, что он про выпускной и платье – все это важно для девушки.

– Вся моя жизнь.

Вот такой он, Гейз.

У меня не осталось слов. Я чувствовала любовь к нему и его преданность и все, что могла сделать – поцеловать его, чтобы показать ему, что ощущаю. Он ответил и нежно прикусил мою нижнюю губу. Отчего я задрожала.

– А ну, дети, хватит.

Я узнала голос Остина, и наш поцелуй был прерван.

– Привет, брат. – Гейз улыбнулся, а затем повернулся ко мне. – Он собирается сделать, – Гейз показал воздушные кавычки, – «официальные» фотографии. Я решил, что нужно заняться этим прежде, чем мы окончательно испортим твое платье.

– О боже. – Я прикрыла рот, делая вид, что возмущена.

Гейз быстро попытался исправить ситуацию:

– Я про грязь. Твое платье испачкалось. Я заметил на качелях!

Остин был достаточно близко, чтобы слышать нас.

– Ладно, вы же в курсе, что я не против, если вы станете свингерами?

Гейз закатил глаза.

– Я плачу этому