ему понадобится свободное время. Но куда употребить эти оставшиеся от отпуска дни, Владимир совершенно не представлял. Пока же он большую часть времени проводил на работе, чем очень расстраивал мать.

— Жениться тебе надо, Вова, — всё чаще говорила Лидия Васильевна сыну. — Непременно надо жениться. Посмотри на своих ровесников — у всех семьи, а ты всё ходишь неприкаянным.

После откровенного разговора с сыном в кафе Лидия Васильевна чувствовала себя виноватой и во чтобы ни стало решила исправить сложившееся положение, то есть немедленно женить сына. Буквально через несколько дней посте его выхода на работу она развила бурную деятельность. Обзванивала знакомых, знакомых их знакомых и вообще почти посторонних людей в поисках потенциальной невесты для Владимира. Почти каждый день она встречалась с кем-то, собирала сведения о возможных претендентках на руку и сердце Владимира Ивановича и позже, дома, проводила тщательный анализ и выбраковку кандидатур. Ей нужна была покладистая, хозяйственная женщина лет тридцати пяти — сорока, желательно одинокая, среднего достатка, то есть не нищая и не испорченная большими деньгами, но со своей жилплощадью. На крайний случай у кандидатки мог быть один ребенок не старше десяти лет.

Впервые в жизни она столкнулась с такой мало изученной ею проблемой, как сватовство. Всяческие способы осуществления этой нелегкой задачи, поднимаемые и изучаемые в телевизионных ток-шоу и женских журналах, в жизни оказались малопригодными, а по большей части вообще неприменимыми. Лидия Васильевна сама была однолюбкой, и после развода с отцом Владимира проблема замужества перед ней нс стояла Впрочем, проблема в те годы у неё была одна — вырастить, поставить на ноги сына, ни о чем больше она не думала и уж тем более об устройстве собственной личной жизни. Но ведь она была женщиной, а общеизвестный факт, что женщина — существо намного более сильное, выносливое и приспособленное к жизни, чем мужчина. Кроме того, на руках у нее оставался маленький Володька, и неизвестно, как ещё сложились бы отношения между вторым мужем (если бы таковой появился) и сыном. Ну, а Володя сейчас ничем таким не обременен, стало быть, на его женитьбу никакие дополнительные обстоятельства повлиять не могут.

Приходя домой с работы, Владимир Иванович с поразительной регулярностью два раза в неделю, в среду и пятницу, обнаруживал в доме постороннюю женщину приблизительно его возраста, и каждый раз новую. Это были, по объяснениям матери, дочери се приятельниц, зашедшие по срочному и важному делу, или бывшие сослуживицы, глубоко уважавшие мать и зашедшие ее проведать. Остальные оказывались какими-то мифологическими знакомыми, забежавшими в гости к Лидии Васильевне совершенно случайно, по пути. Они, естественно, быстро соглашались на уговоры хозяйки остаться поужинать и всячески пытались обратить на себя внимание Владимира Ивановича. Это, впрочем, у них получалось не слишком хорошо.

Владимир с первого раза разгадал неприкрытую хитрость матери. Молча ужинал, а потом уходил и закрывался в своей комнате. Там он на полную громкость включал старый хрипящий магнитофон, который купил на Севере с первой своей зарплаты и невесть каким образом, явно по ошибке, приволок домой при переезде. После визита второй «родственницы подруги матери» он не поленился дойти до ларька, торгующего кассетами и дисками, и приобрести несколько кассет с матерными частушками. Теперь он ставил эти кассеты и не выключал магнитофон до тех пор, пока Лилия Васильевна не начинала барабанить кулаком в дверь. До ухода посетительницы она ещё ни разу не выдержала.

Как-то в субботу, за завтраком, Лидия Васильевна решила серьёзно поговорить с сыном:

— Я тебе добра хочу, сынок. Умру я, останешься один. А если заболеешь, и стакан воды подать тебе некому будет. Рубашку постирать и дома прибраться.

— Ты у меня, мамуля, ещё совсем не старая. А стирать я и сам умею, да и убраться тоже смогу. А не смогу — сиделку найму.

— Тоже мне, миллионер нашелся, — фыркнула мать. — Сиделка тебя оберет и уморит.

— Уж тогда скорее жена, — парировал Владимир, с аппетитом уплетая яичницу. У него самого она никогда не получалась такой вкусной, а мать умудрялась это нехитрое блюдо сделать произведением кулинарного искусства.

— Такую жену надо долго искать и потом всю жизнь с ней собачиться, чтобы до такого довести. А я тебе вон каких женщин нахожу. Умниц, красавиц и скромниц. А ты их музыкой неприличной травишь. Безобразие! Что о нас теперь думать будут? У Лидии Васильевны сын хулиган или не совсем нормальный? Ты этого хочешь?

Сын-хулиган со стуком отложил вилку.

— Я хочу только одного: чтобы ты прекратила таскать этих баб к нам домой. Я хочу приходить домой, переодеваться и отдыхать, а нс таращиться на этот конкурс красоты и нс общаться с этими клушами. Очень тебя прошу, прекрати эти диверсии. Я понимаю, что ты это делаешь из добрых побуждений. Но не вынуждай меня опять сбежать из дома лет на пятнадцать — двадцать, чтобы вернуться уже полным импотентом.

— А что, есть предпосылки? — не выдержала и съехидничала Лидия Васильевна. Она и сама не понимала, как это у неё получается так свободно общаться с сыном на такие скользкие темы.

— Типун тебе на язык! — в сердцах бросил Владимир. — Но если это безобразие продолжится, то ни за что поручиться нельзя.

— Хорошо. Но ты должен знать, что ты изверг и шантажист, не ценящий заботу близкого человека.

Мать демонстративно удалилась с кухни. Несмотря на ее патетическое заявление, Владимир Иванович извергом себя не ощущал. Доев с аппетитом яичницу со шкварками и помидорами, он погладил себя по не чрезмерному, но вполне заметному пузу. Толстым он не был, но вот живот почему-то вырос. В очередной раз привычно подивившись этому казусу, Владимир не спеша вышел во двор помыть и привести свою машину в порядок. Он надеялся, что рано или поздно матери надоедят бесплодные попытки женить его, и она займется чем-нибудь ещё. Ну что ей так неймется? Хотя мать можно понять. Ей внуков хочется. Он, кстати, тоже не отказался бы от ребёнка, если только можно было обойтись без женитьбы. Убежденным женоненавистником Владимир Иванович нс был и обета воздержания не давал. Красавцем он не был никогда, но и уродом тоже, женщины его своим вниманием не обходили. Но это было всё так… мимолетно. Не затрагивали они его души. После Оксаны больше ни одна не смогла стать ему по-настоящему необходимой. Владимир своих временных подруг (не так уж много их и было) никогда не обманывал, неземной любви и свадебных колоколов не обещал. Но все же странные существа эти женщины!

Он-то не обещал, но дамы всё равно