— Ты сегодня мазалась?

— Ну да, — ответила та.

Я вздохнула с облегчением, не собираясь её вводить в курссвоих переживаний.

— Готовы результаты анализов шприца? — спросила я, тут жепереходя к делу.

Зинаида подтянула на лоб парик, поправила на носу очки и ужесобралась что-то мне сообщить, судя по её серьёзному виду, нечто очень важное,но…

Но зазвонил телефон. Зинаида нахмурилась.

— Это внутренний, — сказала она и подняла трубку.

Я же, пользуясь предоставившейся возможностью, порхнула кзоопарку. Меня интересовало множество вещей, и все они касались этих милыхживотных — пауков и скорпионов. Не могу сказать, что я была захваченаисследовательским пылом, нет, всего лишь жестокая необходимость. Мне важно былознать насколько Зинаида подвержена опасности. Так ли отвратительна эта мазь длязверушек, как убеждала Зинаида меня. Разве можно доверять этой науке? Ужсколько раз обманывала она нас. Только откроют что-нибудь учёные, как тут жевыяснится, что совсем это не то, чего ждёт от них человечество.

В общем, пока Зинаида разговаривала по внутреннему телефону,я подошла к банке с пауками и решила произвести научный эксперимент. Я сдвинулакрышку в сторону и смело сунула в банку руку, уповая не только на свою реакцию,но и на мазь.

Пауки, должна сказать, отнеслись к моей руке безразлично.Они чем занимались, тем и продолжили заниматься, то есть ничего не делая,отползли в другой — противоположный угол банки.

«Ага! — торжествуя, подумала я. — Мазь действует! Им онанеприятна! У них даже в мыслях нет меня кусать. То-то, знай нашу науку.»

Для большей чистоты эксперимента я пошевелила пальцами,пауки насторожились. Во всяком случае я так думаю, потому что внешне это никакне проявилось. Тогда я пошла этими пальцами на них. Они дружно попятились. Этобыло непередаваемо интересно, играть с ползучей смертью, чувствуя полную своюнеуязвимость. Я так увлеклась, что даже потеряла контроль над происходящим запределами банки. Очнулась лишь когда услышала мужской голос.

Я молниеносно извлекла руку из банки и оглянулась. Иобмерла.

Передо мной стоял потрясающей красоты молодой человек:рыжеватый блондин с серовато-голубыми глазами. Его длинный тонкий ровный нос, скрасиво изогнутыми ноздрями произвёл на меня неизгладимое впечатление. Изюминкав мужчине потрясает ещё сильней, чем в женщине, тем более, что в женщине всенаносное. В чем нельзя было обвинить тот, очаровавший меня экземпляр. Следуетдобавить, что и он буквально остолбенел, увидев меня.

— Это вы! — сказал он.

— Это вы! — воскликнула я.

Зинаида, ничего не понимая, крутила своим ужасным париком изстороны в строну, переводя взгляд с молодого человека на меня и обратно. Онаничего не могла понять, но вы-то уже поняли, что это тот самый молодой человекиз лифта, который так восхищён был моей красотой.

Вот что значит настоящий мужчина!

Он узнал меня несмотря на то, что я уже не была закутана вплаток и запрятана под очки. Он узнал меня без платка и очков. Узнал по сущеймелочи: по одному носу и ещё губам. Правда тот, кто видел мои губы и нос,никогда не назовёт их мелочью…

Ну, да дело не в этом, он узнал меня несмотря ни на что, иэто было очень приятно. Он вцепился в меня взглядом и никак не мог отпустить. Ятоже с удовольствием глазела на него, забыв обо всем на свете. Это было такпрекрасно. Я глазела, глазела, я забыла про Евгения, сидящего в машине…

Евгений — самое первое, про что я забыла. Это была ему местьза Изабеллу.

… Я забыла про Зинаиду, про дела, про пауков, про свойвозраст… Мы сплелись взглядами и никак не могли оторваться друг от друга…

Неизвестно чем все это кончилось бы, если бы не вмешаласьЗинаида.

— Наверное мы поступим так, — сказала она, поглядывая наменя как на досадную помеху. — Раз уж ты пришёл, займись делом, а мы с Сонейпока поговорим у меня в кабинете.

— С Соней, — эхом отозвался он, проводив меня мечтательнымвзглядом.

Проводив, потому что Зинаида схватила меня за руку ипотащила из лаборатории.

— Часа тебе хватит? — уже выходя, спросила она, кивая насвой компьютер.

Молодой человек пожал плечами и сказал:

— Не знаю, как дело пойдёт.

— Ну, в любом случае мы здесь за стенкой, — заверила егоЗинаида. — Если что понадобится, звони мне по внутреннему, потому что я тебязакрою.

Молодой человек взглядом выразил непонимание.

— Закрою, — категорично повторила Зинаида. — Так положено,это все же секретный объект.

И мы вышли из лаборатории. И Зинаида закрыла обитую металломдверь на ключ, а ключ положила в карман халата.

— Пойдём, — сказала она и потащила меня к двери своегокабинета. — Нам нужно поговорить.

Я не возражала, поскольку сама имела вопросы. Однако,Зинаида повела себя агрессивно.

— Что это значит? — закричала она, грубо швыряя меня вкресло и прикрывая дверь кабинета. — Знала, что ты стерва, но что такая!

Я хотела ей ответить, но раздался телефонный звонок. Зинаиданехотя сняла трубку. Звонила, видимо, тётя Катя и, видимо, отпрашиваласькуда-то на полтора часа.

— Ладно, парадную дверь на замок закрой и иди, а у нас заэто время ничего, думаю, не случится, — рявкнула Зинаида и, положив трубку, отключилателефон вообще, видимо настраиваясь на серьёзнейшую беседу.

— Что случилось? — заволновалась я.

И Зинаида мне сообщила:

— Будешь торчать здесь полтора часа.

Я попыталась возмутиться, поскольку в машине меня ждалЕвгений, но Зинаида, не теряя времени даром и выразительно закатив глаза,набросилась на меня с кулаками.

— Что такое? — вяло отбивалась я, одновременно соображаякакая муха её укусила.

И хорошо, если только муха, а если, не дай бог, паук, коихтам, за стенкой, не счесть.

Зинаида тем временем упорно рвалась к моей причёске.Пришлось переключить её внимание на причёску свою. Я стянула с неё парик изабросила его в угол кабинета под стол. Это немного охладило пыл Зинаиды.

— Я покажу тебе, сучка, — пригрозила она и на карачкахпоползла под стол за своим париком.

— Что такое? — возмутилась я. — Если ещё раз полезешь, япозову на помощь. Пускай видят до чего ты дошла, начальница. Этот милый юноша ине ведает, я думаю, к каким хулиганским действиям ты способна прибегать, когдадело коснётся твоих интересов. Вот только полезь ещё ко мне, сразу его позову,— пригрозила я, на что Зинаида рассмеялась.