— Так где же мой Евгений? — спросила я.

— Не знаю, — буркнул Фрол Прокофьевич. — Когда вы убежали,он сплюнул, выматерился и ушёл.

— Как ушёл? — забеспокоилась я, уже настроившаяся натрагический лад. — Куда?

— Этого не знаю, — безрадостно констатировал ФролПрокофьевич, — но он сказал, что навсегда.

— О, боже, — воскликнула я, — тогда давайте по-быстромупродолжим наш разговор, пока Женька не вернулся и не помешал.

Фрол Прокофьевич был очень удивлён.

— Вы полагает, что ваш Женька вернётся? — испуганно спросилон.

— Уверена.

— Но как же, он же сказал, что навсегда…

Я изумилась такой наивности.

— Тогда вы совсем не знаете мужчин, — воскликнула я. — Какже он не вернётся, когда вы все ещё здесь и синий лишь на половину. Ипредупреждаю, если он вернётся, не вздумайте признаваться ему, что хотели убитьсвоих жён и уж тем более, что покушались на меня. В противном случае ни за чтоне поручусь.

— А что я должен говорить? — неумело пытаясь креститься,спросил Фрол Прокофьевич.

— Скажите, что хотели спасти меня, и вообще, выражайтесь какможно туманней, тогда мне легче будет правдоподобно врать, — посоветовала я. —Не хотелось бы, чтобы он грохнул вас прямо у меня на глазах, а Евгений, еслиузнает что вы задумали, сгоряча может запросто вас жизни лишить.

— Может, может, — усиленно согласился Фрол Прокофьевич, досих пор находясь под впечатлением.

— И все, и хватит об этом, — отрезала я, — давайте оглавном. Скажите мне по-быстрому, где я могу найти этого вашего киллера, и япошла, пока и в самом деле не вернулся Евгений.

Фрол Прокофьевич оторопело уставился на меня.

— Ну как же, Сонечка, — пролепетал он, — я же говорил, незнаю где найти его.

Лучше бы он этого не говорил. Лучше бы солгал. В одну ночь,столько неприятностей.

— Надеюсь, вы не шутите? — воскликнула я.

— Ну что вы, Сонечка, какие шутки, — обиделся ФролПрокофьевич.

— Не хотите ли вы сказать, что не знаете как найти этогокиллера?

— Ну, Сонечка, ну подумайте сами, что это будет за киллер,если каждый легко сможет его найти, — пристыдил меня Фрол Прокофьевич. —Конечно я не знаю, как и где его найти.

— Но имя-то хоть его вы знаете?

— Сонечка, вы сошли с ума! Кто мне скажет его имя? Это былобы смешно.

— Но как-то вы общались же с ним.

— Да, общался. По телефону. Он сам позвонил мне и расспросилкакие привычки у моих жён. Тогда же мы с ним обсудили кому какая смерть большеподойдёт. Он предлагал варианты, а я одобрял или не одобрял. Потом онпосоветовал вписать вас в завещание, чтобы если и возникнут подозрения, всеможно было списать на вас, естественно уже после вашей смерти.

— Конечно, — воскликнула я, — живая я сильно бы возразила.Кстати, какой по счёту должна была умереть Тамарка? У меня большие сомнениянасчёт этого кота. Он может заболеть не скоро, а потом ещё Тамарка должназаразиться, пройти инкубационный период и лишь затем начать заворачиваться отбешенства. Это сколько же вам здесь пришлось бы сидеть?

Фрол Прокофьевич смутился.

— Дело в том, Сонечка, — залепетал он, — что Тамара должнаумереть самой последней.

— Что за чертовщина? — возмутилась я. — Говорили же, что ябуду последней. Вот и делай после этого с вами дела. Предупреждать же надо.

— Вот я и предупреждаю, — с оптимизмом воскликнул ФролПрокофьевич. — После того, как убьют Изабеллу и Полину, примутся за Татьяну.Потом на очереди Зинаида, и лишь после неё, Сонечка, вы.

— Очень приятно, что и про меня не забыли. А Тамарку-то вызачем оставили? Она, между прочим, самая опасная.

— Тамара должна была умереть уже после того, как я вернусьиз своей командировки. Во-первых, она управляет компанией, мне же нужно войти вкурс всех дел. Ну и прочее, в общем, она самая последняя.

— Значит за Тамарку можно не переживать, — обрадовалась я. —Ну, и что же дальше? Разработали вы с исполнителем план, а денежки?

— После этого я положил его аванс в то место, которое онуказал, и больше мы не общались.

— Аванс! — оживилась я. — Значит вы должны ему деньги,следовательно он вам позвонит ещё.

— Конечно, — согласился Фрол Прокофьевич. — Позвонит послетого, как полностью выполнит заказ.

— То есть убьёт всех жён? — растерялась я.

— И вас, — добавил Фрол Прокофьевич.

Мне сделалось дурно. Бог ты мой, сколько на мою головуиспытаний!

— И чего вы теперь хотите от меня? — едва не плача, спросилая.

— Чтобы вы обезвредили этого киллера, — наивно призналсяФрол Прокофьевич.

Мне было бы даже лестно, что он такого обо мне мнения, былобы лестно, когда бы я сразу не предположила, что он сошёл с ума.

«Конечно сошёл с ума,» — подумала я.

А что ещё можно было подумать после такого заявления?

— Фрол Прокофьевич, — стараясь не впадать в эмоции, сказалая. — Чётко ли вы себе представляете то, о чем говорите?

— Чётко, но выхода нет. Эту тайну я доверить не могу никому.Вы человек заинтересованный и, если постараетесь, думаю, у вас получится.

— Получится — что? — завопила я.

— Найти исполнителя и обезвредить его, — скромно пояснилФрол Прокофьевич.

Ха!

Ха! Ха!

Похоже, он не шутит.

Нет, это черт знает что!

— Фрол Прокофьевич, — не жалея горла, закричала я. — Высовсем обнаглели! Что такое? Живу я себе спокойно и даже счастливо! Живу я себеживу и вдруг врываетесь в мою квартиру вы! Евгений, кстати, до сих пор отойтиот этого не может.

— Я прочувствовал, — засвидетельствовал Фрол Прокоьфевич.

— Врываетесь, — с подъёмом продолжила я. — Врываетесьпрактически без приглашения. Со своей шляпой! Черт возьми! Буквально насильнодарите эту шляпу мне! Тащите меня на день рождения! А в результате выясняется,что я должна вступить в единоборство с киллером? С какой такой радости? —спрашиваю я вас. За что я должна так стараться? За шляпу? Вы полагаете, онастоит того?

Фрол Прокофьевич робко пожал плечами и пролепетал: