Олег выбрал местечко потемнее, отошел,разбежался с невероятной, как показалось Жене, прыгучестью и, сделав два-тришага вертикально вверх по стене, оседлал ее. Всмотрелся во двор, обернулся кЖене и шепнул:

– Разбегайся и прыгай, руки вверх. Я тебяпоймаю, здесь не так уж высоко.

Женя еще несколько мгновений отходила оттолько что увиденного. А высоко, по его мнению, – это сколько шагов вверх?Нет, надо и ей не оплошать. В конце концов, это, наверное, ненамного сложнее,чем заскочить в корзину шара, который уже отрывается от земли.

Она разбежалась, оттолкнулась, почувствовала,как Олег поймал ее запястья и резко рванул вверх, полежала немножко животом нахолодном бетонном гребне и благополучно перевалилась во двор.

– Кто-то там есть, – шепнул он, ставяЖеню наземь. – Я слышал какой-то треск, будто дрель работала, только оченьтихо.

Подкрались к крыльцу. Олег пощупал дверь икивнул: не заперто. Опять! Ох уж эти незапертые двери.

Изогнувшись, вынул из-под ремня пистолет иногой тихонько подтолкнул створку.

Дверь подалась внутрь без скрипа – тяжело,мягко, и сразу в лицо ударил знакомый душноватый запах. Сандал, свечи, табак…

Табак?!

Женя быстро коснулась Олегова плеча, но тотуже и сам насторожился: помахал возле носа ладонью, показывая, что почувствовалэтот неожиданный запах.

Кругом царила полная тишина и абсолютная,ничем не нарушаемая тьма. Ни из-под одной из множества дверей, которые, какпомнила Женя, выходили в холл, не сочился свет. Так что, Корнюшина здесь нет,что ли? А кого ждет «Волга»? И что за звуки слышал Олег?

Постепенно глаза привыкали к темноте, и онаказалась вовсе не такой уж кромешной, как сначала. Под одной из дверейугадывалось еле заметное золотистое мерцание.

Вот сюда им и надо!

Олег легонько ткнул ее в плечо, давая знакперебежать под защиту стены. Женя послушалась.

Золотистое свечение усилилось – это Олегприоткрывал дверь, вглядывался, сам оставаясь незримым под надежной защитойтьмы. Вдруг резко рванул дверь – да и застыл на пороге, так что Женя,ринувшаяся следом, наткнулась на него – и тоже остолбенела.

Это был тот самый демонстрационный зал, гдеОлег нахулиганил во время первого визита, но теперь нагромождения «богатогоассортимента» не было видно: оно таилось в тени, и только один великолепныйтемно-коричневый гроб блистал позолотой и полировкой в сиянии множества свечей,расставленных в изысканном беспорядке. Кое-где по углам тускло мерцали, будтосветлячки, огоньки курительных палочек. В лампадках – Женя только сейчасзаметила на стенах несколько икон – тоже трепетали язычки пламени.

Она вгляделась в темноту, невольно отыскиваякакого-нибудь монаха, которому предстояло читать здесь Псалтырь над гробом,подобно небезызвестному и многострадальному Хоме Бруту.

Олег тихо кашлянул, пытаясь разогнатьоцепенение, постепенно завладевшее ими.

– Тот самый гроб, помнишь? – шепнул,подходя ближе. – Так его никто и не купил. Четыре тысячи у. е. – этовам не кот начихал. А тут что? Новый ценник?

Снял с ручки бирочку, поднес к свече инедоуменно обернулся к Жене:

– Взгляни.

На кусочке картона была нарисована белка – тасамая, которая песенки поет да орешки все грызет, в обрамлении довольнонеуклюжих букв: «АОЗТ «Таежное золото» Хабаровск…» – и дальше адрес так мелко,что и при свете не разобрать.

– Таежное золото? – пожалаплечами. – Эй, ты что?

Олег, сунув пистолет за пояс, пытался поднятькрышку гроба, но ему не удавалось.

– Зачем его закрыли, интересно? Чтобы никто изпосетителей не вздумал отдохнуть на халяву? Накрепко привинчено.

И вдруг, хрипло чертыхнувшись, с силой рванулкрышку на себя.

Женя подбежала с другой стороны, попыталасьпомочь, но и это оказалось безрезультатным.

Олег, растерянно оглядевшись, поднял с полакакой-то предмет, от которого к розетке тянулся длинный шнур. Электрическаяотвертка! Так вот оно что… Раздался негромкий скрежет – Олег ткнул отвертку водин поблескивающий винт, в другой…

Наконец, отшвырнув инструмент, с силой толкнулкрышку – и она с грохотом съехала на пол, открыв человека, лежащего в гробу соскрещенными на груди руками.

Это был Корнюшин.

Женя вцепилась в его запястье и тотчасвыпустила: как лед! Рука безвольно упала. Но Олег откинул его голову, прижалпальцы к артерии.

Секунды шли…

– Он жив.

Приподнял, затряс что было сил:

– Кирилл Петрович, очнитесь! Корнюшин, вы меняслышите?

Голова безвольно моталась из стороны всторону.

Олег хлестнул его по щеке, еще и еще раз:

– Очнитесь же! Вы живы, откройте глаза!

Женя невольно прижала к щекам ладони, островспомнив, как несколько часов назад ее приводили в чувство таким же образом.Что-то царапнуло кожу. Да это бирочка с белкой! Белка… таежное золото… мех…

Ее вдруг словно ударило догадкой!

– Товар – это мех! – выкрикнула, хватаясьза Олега. – Сидоров говорил: если бы он сгорел, пахло бы паленым. Мех!

Олег обернулся к ней, в глазах вспыхнулопонимание, и вдруг он вздрогнул, стиснул руку Жени. Где-то вдали хлопнуладверь.

– Жди здесь! – бросил, выскакивая вкоридор.

Она мельком глянула на Корнюшина – все ещебледен, но ресницы вздрагивают, значит, приходит в себя! – и ринуласьвслед за Олегом. Оставаться рядом с этим ожившим покойником было выше ее сил!

Дверь в конце коридора настежь – туда… Силуэтмелькнул в калитке. Через минуту ее проскочила и Женя, сразу наткнувшись наОлега, застывшего посреди улицы. «Волга» Корнюшина уже взвивала вихри далековпереди, выворачивая на главную улицу.

Олег оглянулся:

– Ты здесь? Ну, бегом!

Какой-то миг Женя тупо смотрела на него,решив, что Олег надумал догонять «Волгу» на своих двоих, однако тотчасвспомнила про угнанную машину и припустила со всех ног.

Но за ним было не угнаться. Вот уже взревелвпереди мотор. Взлетела на крышу мигалка. «Волга» тронулась, у Жени ухнулосердце: неужели уедет один?! – нет, машина сдала задним ходом, затормозиларядом:

– Садись! Ну!

Она упала на сиденье. Олег, не глядя, бросил:

– Пристегнись! – и пригнулся к рулю.