— Я понимаю, что если ты сейчас не убьешь меня, ты несможешь больше творить зло. Но пусть небо простит тебя, как прощаю я, и как быни сложилась твоя жизнь, вспоминай иногда женщину, которая не сделала тебеничего плохого — только слишком сильно любила тебя.

— Довольно, довольно, закрой рот, — бросилаЭмма, — ты не пропадешь, если научишься как следует ласкать мужские члены.Между прочим, ты не проклинать нас должна, а благодарить: другие на нашем местезабрали бы у тебя не только вещи, но и жизнь.

Лошади были запряжены, карета ожидала у двери. Прежде чемуехать, Эмма переговорила с прислугой гостиницы.

— Эта женщина, которую мы оставляем здесь, —бродячая потаскуха, которая украла у меня мужа; по счастливой случайности явстретила его и теперь увожу с собой: я беру то, что принадлежит мне по законуи до праву, а вместе с ним и украденные ею вещи. Ее проживание оплачено дозавтрашнего дня, а остальное мещане интересует: делайте с ней, что хотите, унее при себе есть все чтобы оплатить любые долги, да еще заработать на дорогудомой, в свою страну. Вот ключ от ее комнаты. Прощайте.

Кучер щелкнул кнутом, лошади помчались, и я не скоро узнал,что случилось дальше с Клотильдой.

— Я очень довольна, — сказала мне Эмма. —Твое поведение в этом деле показало, что у нас очень похожие характеры, и я ужечувствую, как привязываюсь к тебе. Как ты думаешь, что будет с этой дамой?

— Она пойдет просить милостыню или продавать себя ввертепах; но какое, в сущности, нам до этого дело?

Чтобы перевести разговор на более достойный предмет, япопросил рассказать Эмму о себе.

— Родилась я в Брюсселе, — начала моя новаяспутница, — не буду говорить о своем происхождении, скажу лишь, чтородители мои занимают очень высокое положение в этом городе. В юном возрастеменя выдали за противного мужа; человек, который любил меня, затеял с ним ссоруи по дороге к месту дуэли убил его ударом в спину. Вслед за тем он в отчаянииприбежал ко мне и сказал: «Я слишком переборщил и теперь должен скрываться.Если ты любишь меня, Эмма, поедем со мной; я не беден, мы сможем прожить тихо ибеззаботно до конца наших дней». Могла ли я отказать человеку, которого погубилмой совет?

— Это убийство устроила ты? — спросил я.

— Ты еще сомневаешься в этом, дорогой? Итак, япоследовала за своим возлюбленным в добровольную ссылку; скоро он осточертелмне, и я сыграла с ним такую же шутку, какую он сыграл с моим мужем. О моейистории узнала София, и мои злодейства очень ей понравились… Через некотороевремя мы стали с ней близки. Она внимательно следила за тем, как развиваетсямой характер, мы каждый день ласкали друг другу куночки, она посвятила меня вовсе свои секреты; именно ей я обязана своими принципами, которые сегодня твердыи незыблемы; хотя в конце концов я обокрала ее, тем не менее всегда сохранюсамые приятные воспоминания о принцессе. Она — выдающаяся распутница, еевоображению нет предела, все это и стало причиной моей к ней привязанности; иесли бы не страх, который вызвало во мне ее последнее предложение, я, наверное,осталась бы с ней на всю жизнь.

— Мне кажется, Эмма, я знаю тебя лучше, чем ты сама:тебе скоро надоело бы служить пешкой в чужой преступной игре, тебе захотелосьбы самой совершать свои собственные преступления, и рано или поздно ты ушла быот этой женщины. Кстати, она ревнива?

— Ужасно.

— Она разрешала тебе развлекаться хотя бы с женщинами?

— Никогда, кроме тех, которые участвовали в ее утехах.

— Я повторяю, Эмма, ты не долго прожила бы со своейпринцессой.

— Да, друг мой, я благодарю судьбу за то, что онавырвала меня из ее объятий и бросила в твои. Давай же будем помнить кодексворовской чести, и пусть наша сила обратится на других людей, но никогда — другпротив друга.

Хотя Эмма была очень хорошенькая и несмотря на сходствонаших характеров, я все еще не был уверен, что смогу долго хранить именно тогармоничное чувство в наших отношениях, о котором она говорила. Я замолчал ипредоставил ей толковать мое молчание, как ей вздумается.

Тем не менее наша связь с каждым днем делалась все прочнее,и мы достигли определенной степени взаимопонимания, которое основывалось преждевсего на нерушимом и взаимном обещании не упускать ни одной возможности творитьзло, какое только будет в наших силах; мы также договорились, что будем всегдаделить поровну плоды наших общих преступлений.

Однако я забежал немного вперед, поэтому вернусь в тот день,когда расстался с Клотильдой.

Не успели мы отъехать на двадцать лье от гостиницы, как нампредставился, случай проверить на практике наши максимы и наши клятвы. Мыприближались к городу под названием Иенкепинг, когда у французского экипажа,ехавшего впереди нас, сломалась ось. Слуга отправился в город за мастером, ахозяину ничего не оставалось, как, сидя на обочине, ждать помощи, которую мы ипредложили, когда поравнялись с ним; оказалось, что он — французский торговец иедет в Стокгольм по делам своей компании, очень известной в торговом мире.Вильнею было двадцать три года, и я редко встречал такую красивую внешность,как у него; помимо того, он обладал радушием и искренностью, свойственным егонации.

— Премного благодарен за вашу любезность; будусчастлив, если вы довезете меня до ближайшего перегона, — сказал он. —Я вам тем более обязан, что вот в этой шкатулке находятся исключительно ценныевещи: бриллианты, золотые изделия, кредитные билеты, которые мне вручили трипарижские фирмы для доставки своим коллегам в Швеции, так что можете себепредставить, что было бы со мной, потеряй я эти драгоценности;

— В таком случае, сударь, мы с удовольствием обеспечивсохранность ваших ценных вещей, — сказала Эмма и добавила: — Если,конечно, вы нам доверяете.

Вильней охотно согласился, и мы посоветовали ему оставитьсвоего форейтора охранять экипаж и ждать, пока лакей вернется со свежимилошадьми и с людьми, которые починят колесо.

Только мы тронулись дальше со своей неожиданно свалившейсяна нас добычей, как Эмма незаметно сжала мне руку…

— Согласен, — еле слышно прошептал я вответ, — но это надо продумать как следует.

— Разумеется, — не разжимая губ, проговорила она.

Добравшись до маленького городка Виммерби, мы нашли ладеянашего спутника на перегонной станции и Отослали его назад за экипажемгосподина.

— Вы, наверное, собираетесь провести ночь здесь? —спросил я юношу. — А нам надо спешить в Стокгольм, поэтому мы прощаемся свами, сударь, и желаем вам всего доброго.

На это пылкий Вильней, который всю дорогу поглядывал напрелести моей подруги, ответил взглядом, полным сожаления от того, что мыуезжаем так скоро; Эмма заметила его расстроенное лицо и сказала, что непонимает, почему мы должны прощаться, и что, раз уж мы так приятно провеливместе эти несколько часов пути, можно, также всем вместе, ехать до самойстолицы.