Но Дрейк не собирался отказываться от этого статусного символа. Самой впечатляющей особенностью аббатства была церковь, уже превращенная в трехэтажное жилое здание до того, как оно перешло к Дрейку. По случаю покупки поместья власти Плимута устроили званый ужин, обошедшийся городу в 10 фунтов стерлингов.

Сообразно своему новому статусу Дрейк заказал несколько официальных портретов. Николас Хиллиард (возможно, родственник) написал с него миниатюру. Другой портрет Дрейка создал Йодокус Хондиус: сорокатрехлетний Дрейк изображен по пояс, но картина позволяет увидеть, насколько он постарел за шесть лет после кругосветного плавания. Он сильно располнел, на лице видны следы возраста. Это уже не прежний «крепкий и выносливый» Дрейк, кругосветный мореплаватель и пират, – это упитанный рыцарь, почтенный владелец недвижимости. Он стал, по словам одного знакомого, «скорее толстым, чем худым». На память об опасных приключениях в дальних странах у него остался шрам на правой щеке и шрам на правой ноге, который, однако, не портил его походку. В 1580 г. Дрейка избрали мэром Плимута, но в своем официальном качестве он почти никак себя не проявлял. В «Черной книге» – реестре публичных событий Плимута – нет почти ни слова о знаменитых деяниях нового мэра. Дрейка больше интересовала недвижимость. Он заплатил своему дяде Уильяму Хокинсу 1500 фунтов стерлингов за 40 земельных участков и сделал некоторые другие вложения. Он стал одним из крупнейших землевладельцев области – ему принадлежали дома, склады, пекарня, две конюшни и четыре сада.

У него было все, чего мог пожелать джентльмен, – кроме наследника. Известно, что у Дрейк не было детей, по крайней мере в Англии. Если он стал отцом где-то во время своих дальних плаваний, никаких официальных записей об этом не сохранилось. Жена Дрейка, Мэри Ньюман Дрейк, на глазах у которой он превратился из моряка, работорговца и пирата в джентльмена, умерла 25 января 1583 г. на тринадцатом году их супружества. Она похоронена при церкви Святого Андрея 25 января и записана в реестр как «леди Мария, жена сэра Фрэнсиса Дрейка, рыцаря». Несмотря на впечатляющие личные достижения, Дрейк не оставил потомков и не основал династии.

У сэра Фрэнсиса, любимого сына Плимута, почти не было врагов, за исключением Джона Даути, брата Томаса Даути, морской немезиды Дрейка. Джон Даути развернул длительную одиночную кампанию, пытаясь добиться, чтобы Дрейка арестовали и судили за убийство. Примерно в то же время за Дрейком пристально наблюдал испанский шпион Педро де Субьяур, в итоге попавший в тюрьму. Его сообщником был английский купец Патрик Мэйсон – его тоже арестовали, и он сначала отрицал какую-либо причастность к этому делу, но под пытками признался, что помогал де Субьяуру; у того нашлись документы, подтверждавшие, что король Филипп II обещал за голову Эль Драке награду в 70 000 дукатов. Один из двух сообщников пытался привлечь к делу Джона Даути. В результате он тоже попал в тюрьму. Арестованный по подозрению в шпионаже Мейсон был допрошен 15 мая 1582 г.; следователей интересовало, что ему известно об испанских заговорах против королевства в целом и Дрейка в частности.

Сначала Мейсон отрицал свою причастность. Следователей это не удовлетворило, и они снова допросили Мейсона уже под пытками. Тогда Мейсон признался, что вступил в сговор с де Субьяуром. Даути посадили в тюрьму Маршалси в конце 1583 г., и нет никаких сведений о том, что он когда-либо вышел на свободу.

Дрейк, в свою очередь, чудом избежал возмездия за то, как поступил с Даути. Если бы он не вернулся с огромным состоянием, за казнь дворянина он вполне мог угодить в тюрьму (как и хотел Джон Даути). Критик, биограф и лексикограф Сэмюэл Джонсон, оглядываясь на этот случай из своего XVIII в., выражал сомнения относительно случившегося: «Правдоподобно ли… что Даути, представленный как человек выдающихся способностей, мог отправиться в долгое и полное опасностей путешествие лишь для того, чтобы не дать ему увенчаться успехом? Судить об этом оставляю читателю». Но это было непопулярное мнение. Елизавета задала тон, закрыв глаза на данное происшествие, и убийство сошло с рук ее любимому мореплавателю.

В свете всех этих интриг возвращение Дрейка не было отмечено никакими публичными празднованиями – по мнению Елизаветы I, не следовало лишний раз провоцировать короля Филиппа II. Часть пиратской добычи Дрейка осталась под охраной в Плимуте. Он конфиденциально сообщил Елизавете и другим вкладчикам, что полученная в путешествии прибыль исчисляется астрономическими суммами: 47 фунтов стерлингов на каждый вложенный фунт.

О выдающемся навигационном подвиге Дрейка английская публика по-прежнему знала очень мало. Прошло девять лет, прежде чем был опубликован общедоступный отчет о его плавании – это произошло благодаря настойчивости Ричарда Хаклюйта, молодого историка валлийского происхождения, получившего образование в Оксфорде.

Во времена Непобедимой армады Хаклюйт, капеллан при английском посольстве в Париже, сопровождал сестру лорда Говарда, когда она возвращалась в Англию. Во Франции он не раз слышал от местных жителей нелестные высказывания об Англии, которой якобы не хватает смелости покорять моря. Хаклюйт знал, что за этими словами стоит простое невежество, и поклялся «заткнуть рты всем, кто сыплет упреками», собрав массивный архив «морских записей наших соотечественников, которые до сих пор были погребены в пыли». Хаклюйт безоговорочно верил в то, что английские мореплаватели и первооткрыватели были не последними, а первыми среди своих европейских конкурентов, и он планировал, опираясь на обширные личные контакты, написать хронику английских морских достижений. Многотомный труд «Главные плавания и открытия английской нации» был опубликован в 1589 г.

В нем Хаклюйт рассказывал главным образом о путешествиях англичан, начиная с легендарного короля Артура. Он задался целью доказать, что Англия всегда была страной мореплавателей, «бесстрашно исследовавших самые укромные и отдаленные уголки света». Чтобы подкрепить доводы о первенстве Англии, он исключил из своего повествования знаменитых иностранных мореплавателей, таких как Колумб, Магеллан и Васко да Гама, но не обошел вниманием второстепенных английских исследователей, например Фробишера, Хокинса и Гилберта.

Хаклюйт намеревался включить в свою подборку и Фрэнсиса Дрейка – точнее, как он сам выразился, «приложил больше обычного усилий, чтобы добавить сведения о нем в свою работу, но в конце концов… уступил настоянию друзей, отсоветовавших мне это делать». Из виртуозных оправданий Хаклюйта могло сложиться впечатление, будто он ждал, пока Дрейк сперва сам опубликует собственный отчет о кругосветном плавании. Но при более внимательном изучении формулировки становится ясно, что на него оказывали давление, заставляя убрать из сборника сведения о Дрейке, поскольку подробности его плавания оставались государственной тайной, а их обнародование могло поставить под угрозу государственную безопасность. В результате в издании 1589 г. ни слова не было сказано о достижениях Дрейка, и он продолжал еще какое-то время прозябать в неизвестности. Возможно,