— Хочешь быть красивой, — изрек я старуюистину, — надо страдать. Хорошо быть самцом!

— Молчи уж, — буркнула она. — Сегодня тыникакой не самец.

— Что, — спросил я, — даже в кровати незаведусь?

— Гарантирую, — сказала она уверенно.

— Рискуешь, — сказал я. — По мне уже мурашкибегают.

— Пусть бегают, — ответила она. — Им только иостается, что бегать. Но чувствуешь себя полегче?

— Беззаботно, — согласился я.

— Что и требовалось, — сказала она.

Я произнес тихо:

— Спасибо, Алёна.

Она отмахнулась:

— Не за что. Считай, что я волнуюсь за фирму. Нам послезавтраоткрывать все сервера!.. Ребят трясет, запасаются пачками алертека-два, всеготовятся к нелегким дням… Без твоего присутствия все может рухнуть!

— Спасибо, — повторил я, — что ничего неспрашиваешь.

Она покачала головой, синие глаза потемнели, а между бровейпрорезалась глубокая складка.

— Ты не один, — сказала она тихо, — у когогорели крылья. Но мужчины не любят о таком рассказывать. Это мы поплачем,пожалуемся подругам, вроде бы и легче… А вы все в себе перемалываете. Потому увас инфаркты чаще… А сейчас давай спи!

Она запихнула меня под одеяло, я не противился, чувствуя,как сильные, но заботливые руки укрывают и подпихивают под спину, чтоб не дуло.Потом она легла рядом, прижавшись всем телом сзади, обхватила меня, какребенка, и я заснул неожиданно быстро и спокойно.

И вовсе не Тамара виной, мелькнула мысль уже утром, когдастарательно копался в себе, пытаясь разобраться и восстановить привычно бодрыйнастрой и ясный взгляд. Это на первый взгляд ее отказ так подрубил колени,дурак так и решит, но я уже давно не дурак, по крайней мере — не круглый.Тамара только триггер, а триггером может быть что угодно.

Только никак не пойму, что.

По обе стороны шоссе навстречу мчатся огромные рекламныещиты и бесследно исчезают за спиной. Я с кривой улыбкой подумал, чтодавным-давно, в седую старину, еще лет пять назад, а то и вовсе целых шесть, сэтих экранов… нет, тогда еще с простых досок смотрели неподвижные аляповатыерисунки в три краски, а то и вовсе надписи типа «Покупайте бетон! Телефон…».Буквы тоже, кстати, тогда применялись неподвижные, то есть никакихспецэффектов, никаких голых баб, которые бы демонстрировали, как им засыпаютбетон в анус, а тот красиво раздувается, как бутон алой нежной розы,приподнимается, нежно пульсирует…

Сейчас на всех рекламных щитах яркие динамичные клипы,выполненные с моделями в 3D, а где-то даже по старинке с живыми актерами, но япоймал себя на том, что все так же не обращаю внимания, как и раньше, когдапроскакивал по этому же шоссе на новеньком «хаммере».

Сейчас меня мчит «опель-700», супервнедорожник, я почти неприкасаюсь к рулю, на перекрестках бортовой компьютер послушно отдаетуправление ЦДУ, Центральному Дорожному Узлу, который следит за движением сорбиты, а на самом шоссе могу двигать машину вправо-влево не больше чем наметр, да и то если движение слабое. Если же начну приближаться слишком близко кбортику, комп авто перехватит управление и не позволит врезаться или дажечиркнуть крылом, ориентируясь на сигналы чипов в столбиках по краю дороги.

Пересек МКАД и погнал по Варшавскому шоссе, где на первом жеперекрестке увидел кучку демонстрантов. Прилично одетые люди, интеллигентноговида, никаких панков, эмо или прочих сдвинутых, потрясают плакатами,выкрикивают лозунги. Часть, правда, из-за тесноты сошла на проезжую часть,из-за чего движение здесь замедлилось, но все же не пробка…

Я приглушил песню Ани Межелайтис, вот стерва, она,оказывается, еще и поет, приспустил стекло.

Снаружи донеслись разгневанные выкрики:

— Не позволим закрыть!..

— Толстосумы!..

— Как вам не стыдно?

— Куда смотрит мэр!

— Помогите!

Плакаты подпрыгивают над головами, как куклы в детскомтеатре. Я едва успел поймать скачущие буквы и сложить в цельные слова, теперь идля митингов используют дешевую электронную бумагу, а эти все по старинке:«Спасите последний книжный!», вот еще рядом: «Убийцы слова!»

На миг показалось, что откуда-то вынырнули древниеправозащитники, требующие свободы слова и демократии, затем прочел целуюрастяжку, ее держат два бородача в старинных очках, карикатурные интеллигенты,еще бы шляпы одели… «Закрывают последний книжный магазин в Европе!», «Помогитеспасти культуру!»

Все стало понятно, я быстро подал голосовую команду поиска винете, и тут же деловой голос сообщил, что сейчас в Москве проходят на таких-тои таких-то улицах демонстрации протеста против закрытия единственного книжногомагазина в Москве, так как он последний вообще в стране. В Европе уж ни одного,в США и Китае по два, в Индии — двадцать четыре, еще есть по одному-два вБразилии и некоторых арабских странах.

На боковом экране появилось лицо Тимура, он уловил мой косойвзгляд, сказал торопливо:

— Не отвлекайся, не отвлекайся! А то задавишь кого.

— Тут не задавишь, — буркнул я. — Весь Центрпод контролем Доркомпа.

— Так это ж хорошо, — сказал он бодро. —Можешь спокойно трахаться. Даже на заднее сиденье перебраться!

— У тебя что, — спросил я с подозрением, —весеннее обострение?

— Пока нет, — ответил он мирно. — Просто всесейчас говорят о траханье. Раньше о погоде начинали разговор, а теперь окоитусах. А я человек гибкий, против рожна не пру.

— И я не пру, — буркнул я, — но и в первыхрядах не бегу. Черт, впереди дорогу почти перегородили! Куда милиция смотрит!

— Уже оттесняет, — успокоил он. — Я смотрюеще и сверху. Интели… Ужасаются, что с закрытием московского магазинакнигопечатание исчезнет не только в России, но и в Европе!

— Не жаль?

— Жаль, — согласился он. — Но… ты еще помнишьдискетки?.. А сидюки?.. А дивидишки?.. А блюрейки? Не жалко было с ними каждыйраз расставаться, переходя на новые носители? Как ни печально, но книгипользуются гораздо меньшим спросом даже среди любителей старины и экзотики, чемматрешки, лапти и раскрашенные деревянные ложки.

— А мне жалко, — сказал я. — Старею, видать.Когда-то считал, что тридцать лет — уже дряхлость. Вот сейчас мне тридцать…

— Убивать пора, — согласился он. — Во временаСредневековья был бы уже дедом. И пожилым человеком.

— Лучше бы матрешки долой, — пробурчал я, —хотя книги… гм… Вообще-то матрешки сразу воспринимаются как старина и сувениры,их не с чем сравнивать, а книги — в первую очередь источник информации!Бумажные по всем статьям уступают электронным: ни гиперссылок, ни работающегопоиска по тексту, ни группировки необходимых слов или символов, ни возможности изменитьшрифт или хотя бы поменять его размер…