Алёна вошла деловитая, собранная, быстро осмотрелась.

— Не холодно?.. Не жарко?.. Подкрути вот здесь.

— Зачем? — спросил я вяло.

— Так пузырьки выстреливаются сильнее.

— Нормально, — сказал я лениво. — Хватит тебетам хозяйничать, залезай.

— Пихаться не будешь? — спросила она.

— Не достану, — ответил я. — У тебя ванна длядинозавров.

Она усмехнулась, я смотрел, как она стягивает через головумайку. Поднялись и слегка опустились крупные упругие груди, красные ореолывокруг ниппелей таких размеров, что не закрыть даже широкими мужскими ладонями.

Она сняла юбку и бросила к моей одежде, авось не подерутся.Низ живота чисто выбрит, но я все смотрел на эти красные соски с десертныеблюдца, не меньше, да и выступают над общей поверхностью, как перевернутыетолстые посудины из розовой пластмассы…

— Класс, — ск??зал я, — это самый писк, да?

Она проследила за моим взглядом.

— Что?.. Ну, ты как будто не видел!

— Да как-то, — признался я виновато, —слишком заработанный был всегда…

Она отмахнулась:

— У меня у самой такое коровистое строение. Конечно,кое-что оттюнинговала, странно было бы не поправить!

Я смотрел, как она осторожно опускается в воду,придерживаясь руками за блестящие края. Сильно выпяченные половые губы, словнопоставленные ребром ладони, бросились в глаза, но я такие уже видел, модараспространяется быстро.

Алёна раздвинула ноги, чуть сползая в ванну, вода дошла догруди и чуть приподняла ее.

Она провела ладонями по телу, улыбнулась дружески.

— Расслабься, — посоветовала она мирно. — Таки быть, не буду связывать.

— Да? А я уж намечтал всякое…

Она усмехнулась, но не ответила, запрокинула голову на крайбортика, еще больше погрузившись в воду, закрыла глаза. Лучший наш бета-тестер,мелькнула мысль, с изумительнейшим вкусом и чутьем, но даже она не замечает,что вообще-то все игры и все баймы делались и делаются мужчинами и для мужчин.Я что-то не могу припомнить хоть одну из тысяч и тысяч игр, не считая совсем сделанныхна коленке, где женщина играет иную роль, чем быть объектом сексуальныхдомогательств. Правда, есть Лара Крофт, но это тот же мужик с сиськами, чтобегает, прыгает, стреляет из двух пистолетов и бьет в челюсть ногой. Женского вЛаре Крофт только сиськи, да и то это лишь видимость, ни в одной игре их никтоне щупал.

В инете сотни тысяч порнушных игр с прекрасной графикой,чувствуется, с каким тщанием все это сделано, и везде мужчина либо соблазняетженщин, а потом трахает во все щели, полости и впадины, либо догоняет на улице,в лесу или где-то еще и насилует, насилует, насилует. Еще пристает к ним вметро, трамвае, поезде и, понятно, совокупляет, совокупляет, совокупляет так,как никогда бы не смог в реале.

Нередко женщин жестоко трахают группой, как люди, так итролли, огры, гоблины, каменные великаны, осьминоги, зомби и прочие-прочиечудища. Женщин имеют в виде эльфиек, гномочек и даже зеленых троллих. Женщинсовокупляют у нас и на других планетах, под водой и под землей… Словом, мужскаяфантазия безгранична. Но пока еще не видел ни одной игры или мувика, чтобыженщина или женщины вот так же заловили мужчину и жестоко его изнасиловали так,как хотели бы они… Или они этого не хотят?

Ее крупные, как у Лары Крофт, груди разогрелись, соски ещебольше укрупнились и порозовели, а ниппели, огромные и красные, как увеличенныев размерах тюбики помады, накалились до такой степени, что вот-вот начнутсветиться.

Она распахнула глаза, неожиданно синие, словно уноворожденного, спросила заботливо:

— Добавить напора?

— Добавь, — согласился я. — Только неводяного.

Она чуть улыбнулась:

— Ну-ну, это тебя не спасет. Андер снимает всякуюсексуальную активность.

Я охнул:

— Правда?

— А ты проверь, — сказала она.

— Ну-у-у, если поможешь…

Она усмехнулась и провоцирующе раздвинула ноги. Сквозьпрозрачную воду видно, что между разогретых ног словно откормленный слонвысунул кончик хобота. Толстые половые губы выдвинулись и даже вроде бы шевелятналитыми соком краями, напоминая лениво колышущуюся на волнах разогретую зноем медузу.Я присмотрелся, в самом деле приглашающе шевелятся, демонстрируя, что неостанутся пассивными, а гарантируют энергичный массаж по всем правилам высокихтехнологий.

— Класс, — сказал я восхищенно. — С этимтрэнсальястингом и жизнь вот так мимо. У тебя там добавочные мускулы?

Она покачала головой:

— У человека четыреста групп мышц от предков, которымине пользуется. Так что шесть-семь уколов, два сеанса и… новые возможности!

— Молодец, — сказал я. — Я тоже считаю, чтосперва нужно все свое активировать, потом подсаживать имплантаты.

— Нравится?

Я чуть сполз ниже, чтобы дотянуться, и осторожно потрогалбольшим пальцем ноги ее внешние половые губы. Они в горячей воде раздулисьнастолько, что стали похожи на две половинки аккуратно разрезанного посрединегусиного яйца. Под пальцем ощущается нежная горячая мягкость, я почувствовал,как вроде бы по ноге побежала легкая сексуальная дрожь, но, увы, до нужногоместа не добежала.

— Да, — сказал я, — но, думаю, твой андер ненастолько уж меня обессилил.

— Проверь, — ответила она весело. — Нопредупреждаю, я дала тебе двойную дозу. Пробудешь сутки импотентом. А то идвое.

— Ну уж нет! Это убийство.

— Раньше тебя это так не волновало.

— То раньше, — сказал я, — когда все впорядке.

Она приподнялась все телом, упершись ногами, вода сбежала вванну, ее блестящее тело безукоризненно, а дразняще раскрытая вагина в самомделе похожа на кончик хобота слона, всегда раздутый и розовый, словно срезанныймячик из толстой мягкой резины.

— Ну как?

— Это нечестно, — сказал я обвиняюще. — Этохуже, чем связать! А еще и танцевать перед связанным. Голой, конечно. А ядумал, ты мой друг.

Она сказала серьезно:

— Я друг, потому и сижу с тобой. И после ванны я тебяне выпущу. Будешь спать здесь. А утром отвезу в офис.

— А твой хозяин… не будет против, что чужой мужик спитв его квартире?

— Не будет, не будет, — сказала онауспокаивающе. — Расслабься. В мою личную жизнь никто не лезет. К тому жеэто моя личная квартира, мог бы запомнить.

Потом, бесцеремонно вытерев полотенцем, как большого пса,она подвела меня к постели и толкнула в спину. Я растянулся, как лягушка,однако ложе настолько шикарное, что так бы и остался лежать поперек, но Алёнаочень невежливо пнула в ягодицу, и я перекатился на ту сторону, освобождаяполовину кровати. Она легла рядом поверх одеяла, некоторое время разминала себепальцы ног, напрягала мышцы живота и ягодиц, водила кончиками пальцев вокругглаз, даже надувала щеки и страшно выпячивала губы.