— А почему нет? Мы первые, за нами княжество Тысячи озёр, где княжескую семью принесли в жертву и нового князя до сих пор не избрали; Ясные поляны, закрывшиеся ото всех и не пославшие за эти годы ни одного каравана за пределы наших гор. Я подозреваю, что там мало кто выжил. Есть ещё княжество Пылающих степей, но и там вряд ли есть кого захватывать. У жителей этого княжества изначально не было шансов выжить, а их князь убивал всех, кто хотел покинуть родные земли. Кроме нас Синего некому останавливать.

— Но если он объединил войска…

— Он сомнёт нас и не заметит, — горько продолжил Радомил. — И рано или поздно дойдёт до Места Силы, а после этого, если он захочет, то станет повелителем всего мира.

— Если правда всё то, что ты нам говоришь, княже, то Синий уже повелитель мира. Ему незачем захватывать дальние дикие земли, когда у него под пятой самые развитые княжества. Ему и наши земли были бы не нужны, но у нас засиял Хорс, и он теперь не удовлетворится тем, чтобы просто пройти по краю наших земель ко льдам.

— Ты что лопочешь, дурила? Как это — взять и пропустить по краю чужую армию? Не слышал, что Радомил сказал? Он рвётся к Месту Силы! Это же своими руками силищу Синему отдать!

— Какую силищу? Наш князь сам ходил в Место Силы, и что теперь? Он стал повелителем мира?

Все как-то разом замолчали и уставились на Радомила. А и вправду, что толку от Места Силы? Так ли уж опасно допустить туда чужака? Если договориться и если он по краюшку, да не грабя и не порабощая… Ведь не шутка всем головы сложить!

Радомил суровым взглядом оглядел своих сподвижников и молвил, раскрывая свой секрет:

— Я стал там непревзойдённым воином, но я один.

— А если другие станут…

Князь вздохнул и вынуждено признался:

— Я создам малый отряд из непобедимых, но этого мало. Десять-двадцать воинов не остановят тысячи.

— Но у нас узкий переход и мы могли бы устроить обвал…

— Верно мыслишь, Лель, можем перекрыть дорогу и сделаем это, но выиграем лишь немного времени.

— Так что же нашей дружине и ополчению никак не выстоять?

— С прежней дружиной Синего мы могли потягаться, но он за последние годы нарастил её и тренировал в походах.

— Так и у нас раньше не было непобедимых!

— Их и сейчас нет!

— Князь сказал, что будут!

— С непобедимыми у нас был бы шанс остановить Синего, не присоедини он остатки всех войск сдавшихся княжеств. Там ведь тоже воевали и выжили самые матёрые. Теперь они жилы рвут, чтобы доказать свою полезность новому хозяину.

— Но не может быть, чтобы мы ничего не могли противопоставить Синему! У нас только всё стало складываться, у баб с лица не сходит улыбка, дети играют на улице и смеются… зубы опять же…

— Мы сидим тут не для того, чтобы сопли развешивать! Тебе поставлена задача, изволь думать! — рявкнул Лель.

Радомил согласно кивнул и объявил сбор завтра утром. На свежую голову должны прийти свежие мысли. Как говорит Уля, если деваться некуда, то обязательно найдётся выход!

Она права, и надо думать, перебирать прошлый опыт, искать премудрости в летописях или изобретать что-то новое, потому как деваться некуда.

Все разошлись. Остались сидеть только Савр и Ульяна.

Князь посмотрел на сжимающего кулаки сына, и тепло окутало его сердце. Хорошего мужа вырастил он! И не след погибать ему в битве. Зато Савр как раз из тех, кто мог бы придумать военную хитрость, какой раньше не бывало.

— Сынок, разрешаю тебе повечерять со своими дружками, но не попусту, а к утру придумать мне хитромудрые ловушки для врагов наших. Ум у тебя и твоих приятелей быстрый, да острый, так что задача по вашим силам.

Савр подскочил и взволнованно поклонился:

— Не подведу, отец.

Радомил обнял его, и Ульяна видела, что глаза мужа заблестели. Но так как невместно ему слезы ронять, то пришлось ей промокать рукавами собственные скатившиеся сентиментальные слезинки и не смотреть на мужа.

Вообще-то она была ужасно подавлена услышанными новостями. Они как снег на голову свалились. И ведь все знали, что за горами неспокойно, обсуждали обстановку там, но всем казалось, что горы надёжно разделяют их. Во всяком случае, стужу они не пропустили на срединные земли.

Савр выбежал, а Уля тяжело вздохнула. Усталость и апатия навалились на неё. Она старается, что-то делает, куда-то спешит, верит в светлое будущее и вселяет эту веру в людей, а на самом деле конца края не видно бедам. Неужели княжество обречено? Столько планов было, столько хороших дел заложено, а теперь что же?

Присевший перед ней на корточки Радомил внимательно посмотрел на неё, сощурился, а потом вдруг нагло огладил её коленки и с долей нахальства посмотрел снизу вверх.

— Чего юбку не носишь? — неожиданно резко спросил он.

— Юбку? — растерялась Ульяна. Взгляд мужа и его бесцеремонный взгляд насторожил.

— Сейчас задрал бы её и взял тебя так, чтобы помнила меня до последнего своего дня! — произнёс он со зверским выражение лица.

Обалдевшая княгиня впала в ступор, но через пару мгновений на удивление равнодушно уточнила:

— Это как же так, чтобы помнила?

Но вместо ответа Радомил похабно ухмыльнулся и ухватился за Улины штаны, чтобы потянуть их вниз.

Она без раздумий пнула его, тем более он так хорошо сидел у неё в ногах. Со злорадством проследила, как муженёк скатился с небольшого подиума и кинула в него всеми подушечками, что лежали на трёх княжеских креслах-тронах.

Её возмущению не было предела. Она знала, что среди некоторых козлов считается удалью, когда женщина уходит от них враскорячку, а потом лечит у знахарки натёртости в нежных местах. Но никак не ожидала, что когда-нибудь услышит намёки на подобное от мужа! Да ещё чтобы проделать такое прямо в общей зале, где снуют слуги!

Ульяну распирало от злости, и она взялась отламывать подлокотник у кресла, чтобы отходить кобеля-извращенца! И тут он её вновь неприятно поразил:

— А для чего ещё женщины нужны? — вдруг сказал, как сплюнул он. — Государственно мыслить вам не дано…

Ульяну охватило бешенство, и она отодрала подлокотник и пошла с ним выбивать зубы самоуверенному князьку, что ещё минуту тому назад