Москвы в США, где они работали (и сейчас работают) в Иллинойском университете в Чикаго. Так вот, Леонид, имея в виду организацию Геронтологического общества, спросил, зачем мне всё это нужно? Я ответил ему, что время пришло, и задал встречный вопрос: если не мы, то кто это сделал бы? Ответа на мой вопрос я не получил.

Организационных проблем было множество. Нужно было подготовить и утвердить Устав общества, зарегистрировать и открыть счет в банке. Памятуя, что Всесоюзное общество геронтологов и гериатров входило в систему научно-медицинских обществ, находившихся под патронатом Министерства здравоохранения СССР, мы написали письмо о создании Геронтологического общества в Минздрав, но ответа не получили. Минздраву, который возглавлял в то время генерал медицинской службы Нечаев, было не до научных обществ. Обращение в РАМН также осталось без ответа. Добрый совет дал Ф. И. Комаров, который посоветовал обратиться в РАН. В. Хавинсон был знаком с Ириной Александровной Максимовой, заместителем академика-секретаря Отделения физиологии РАН академика П. В. Симонова. Её хорошо знала Л. К. Обухова, с которой раньше работала Ирина Александровна. Максимова, переговорив с Павлом Васильевичем, включила в программу заседаний бюро Отделения физиологии вопрос о создании Геронтологического общества при РАН. Мы подготовили необходимые материалы, приехали в назначенный срок в Москву. Накануне решающего дня я был в гостях у В. С. Турусова, которому рассказал о предстоящем событии.

– А ты знаком с Павлом Васильевичем? – неожиданно спросил Турусов. – Мы с Павликом старинные друзья еще по Военно-медицинской академии. Я сейчас ему позвоню!

Сказано – сделано. Тут же состоялся разговор по телефону. Владимир Станиславович потом мне рассказал, что Симонов задал ему только один вопрос – порядочный ли человек Анисимов. Видимо, ответ его удовлетворил.

Заседание бюро Отделения физиологии, на которое пригласили В. Х. Хавинсона, Л. К. Обухову и меня, прошло без проблем. Я сделал краткое сообщение о состоянии геронтологии в стране, истории вопроса и состоявшейся в марте 1994 года учредительной конференции. Выступили с поддержкой академики Ю. В. Наточин и П. В. Симонов, возражений или сомнений в целесообразности создания Геронтологического общества при РАН никто не высказал, и решение было принято.

Без сомнения, создание Геронтологического общества, объединившего ведущих ученых-геронтологов и гериатров страны вне зависимости от их ведомственной принадлежности, стало переломным моментом в новейшей истории российской геронтологии. В 1994 году была создана кафедра геронтологии и гериатрии Российской медицинской академии последипломного образования в Москве. В 1995 году приказом Минздрава РФ утверждена новая врачебная специальность «врач-гериатр», вышли первый номер журнала «Клиническая геронтология» (Москва) и руководство для врачей «Практическая гериатрия» (Самара). В 1996 году Геронтологическое общество вошло в состав Европейского отделения Международной ассоциации геронтологии. В том же году на базе Самарского областного госпиталя ветеранов войн был открыт НИИ «Международный центр по проблемам пожилых». С 1996 года начал регулярно выходить «Вестник Геронтологического общества РАН». В 1997 году в Москве организован НИИ геронтологии Минздрава РФ, в Отделении клинической медицины РАМН впервые состоялись выборы по специальности «геронтология и гериатрия» (В. С. Гасилин). В августе 1997 года на XVI Всемирном конгрессе геронтологии в Аделаиде (Австралия) Геронтологическое общество принято в Международную ассоциацию геронтологии (МАГ), а его представители вошли в Совет МАГ. В 1997 году вышли учебник «Геронтология и гериатрия», 1-й том ежегодника «Успехи геронтологии» (Санкт-Петербург) и 1-й номер журнала «Психология зрелости и старения» (Москва), начал выходить реферативный сборник «Геронтология и гериатрия». В 1998 году создан и начал работать Межведомственный научный совет по геронтологии и гериатрии РАМН и МЗ РФ, на базе областных госпиталей ветеранов войн организованы Международные центры по делам пожилых в Ульяновске и Ярославле. В 1999 году состоялся I Российский съезд геронтологов и гериатров. Но об этом позже…

5-бромдезоксиуридин (БДУ)

Вещество с таким мудреным названием представляет собой синтетический аналог тимидина. Включаясь вместо тимидина в ДНК, БДУ, вследствие равенства ван-дер-ваальсовых радиусов атома брома и метильной группы тимидина, не «узнается» ферментами репарации и длительно присутствует в различных органах и тканях организма[104], что меняет комплементарность и приводит к точечным мутациям и нестабильности генома в целом. При относительно редком включении БДУ на место цитозина во время дальнейших репликаций ДНК он может «исправить» свою пару, присоединив вместо гуанина, образующего в норме пару с цитидином, аденин. А. Лихачёв, работая в МАИР над проблемой роли репарации в канцерогенезе, изучал особенности повреждения и репарации ДНК при воздействии БДУ и предложил мне исследовать его потенциально канцерогенное действие, которое не было как следует изучено. Мы решили поставить опыты с неонатальным введением БДУ, чтобы ответить на принципиальный вопрос – достаточно ли избирательной мутации в ДНК, чтобы инициировать неопластический процесс. В 1981 году английская исследовательница Валда Крэддок (V. Craddock) сообщила, что БДУ не канцерогенен, но ускоряет старение у крыс[105]. Однако в ее опытах в группах было всего от шести до пятнадцати животных, что явно недостаточно как для суждения о канцерогенности, так и о его влиянии на старение.

В 1985 году мы начали обширные эксперименты в этом направлении. БДУ в разных дозах вводили новорожденным крысам, а затем потомство подвергали одному из воздействий: введению НММ, рентгеновскому облучению, кастрации с последующей пересадкой яичника в хвост для индукции у них постоянного эструса, односторонней нефрэктомии. Введение одного БДУ сокращало продолжительность жизни животных, ускоряло выключение эстральной функции, угнетало иммунитет и существенно увеличивало частоту развития спонтанных и особенно индуцированных вторым агентом опухолей. Это был серьезный результат. Впервые удалось получить доказательства того, что избирательного повреждения ДНК достаточно для инициации опухолевого процесса и ускорения старения. Так и было написано в статье, опубликованной в журнале «Cancer Research»[106].

В лабораторию поступила в аспирантуру выпускница I ЛМИ Галина Осипова, с которой мы существенно расширили эти исследования. Были поставлены опыты с разными дозами БДУ с использованием мышей и двухстадийных моделей канцерогенеза, когда новорожденным животным вводили БДУ в качестве инициирующего агента, а затем применяли в качестве промотора эстрадиол, уретан, ТФА или НММ в разных дозах. Во всех опытах неизменно БДУ повышал чувствительность к действию второго агента, причем эффект сохранялся в двух поколениях. Результаты этих экспериментов были опубликованы в серии статей, вышедших как в отечественных журналах, так и в международных, таких как «Cancer Letters», «Mutation Research» и других[107],[108],[109],[110],[111],[112]. Проект по БДУ дважды был поддержан грантами Международного научного фонда. Г. Осипова написала и защитила прекрасную кандидатскую диссертацию. Однако, к сожалению, затем ушла работать в фармацевтическую фирму – зар-плата научного сотрудника её никак не устраивала…

Прошло несколько лет, и на одной из конференций, кажется в Севилье, я увидел стендовый доклад, который назывался «5-Бромдезоксиуридин индуцирует клеточное старение in vitro». Работа была из Японии, и очаровательная девушка, стоявшая у постера, долго