Нежный росток пробрался сквозь пальцы, развернул два слабеньких листочка и замер. Василиса открыла глаза, посмотрела на него и разочарованно выдохнула. И куда делась вся та сила, что всего мгновение назад наполняла её до краёв?

– Похоже, это всё, что я могу, – виновато сказала она, погладив росток по хиленькому лепестку.

– Разве? – Лель сидел, скрестив руки на груди и улыбался.

Василиса подняла голову. Прогалина, на краю которой они сидели, полностью покрылась молодой зелёной травой.

* * *

Воодушевлённая своими успехами с чарами, Василиса выложилась на полную и на занятиях с мечом. Настолько, что отмокала в купальне целый час, в надежде, что горячая вода снимет боль в мышцах. Подумать только! Чары земли ей подчинились! Пусть и совсем ненадолго, но…

Василиса провела ладонью над водой, и под её пальцами закрутились барашки. Маленькие, тут же рассыпавшиеся, но Василиса едва не задохнулась от радости. Она чувствовала, как капля за каплей, медленно её резерв наполняется, чувствовала, как пульсируют под кожей пока ещё хрупкие и тонкие ручейки магии. Но сомнений не было – магия вернулась.

«Ты почувствовала, – сказал Лель. – Сначала будет непросто, но постепенно магия станет сильнее и вернётся в полной мере. Не сдавайся».

Василиса вылезла из горячего источника и окружила себя потоком тёплого воздуха, закружилась на месте. Капли испарились с тела, а вот волосы до конца не высохли – чары иссякли быстрее. Василиса торопилась – на заднем дворе, который теперь больше напоминал поляну, её ждал Кирши. Забежала в комнату и нырнула в сундук Сияны. Схватилась уже за свои штаны, как вдруг заметила лёгкое белое платье и остановилась.

– Если это свидание… – пробормотала чародейка и вытянула наряд на свет.

Платье Василиса носила, когда ей было тринадцать лет, и с тех пор, как сбежала из дома, не надевала ни разу. Даже Майя – тригорская травница – так и не смогла уговорить Василису выбрать девичий наряд.

Чародейка неуверенно покрутила платье в руках. Красивое, с вышивкой, широкими рукавами и длинным поясом. Василиса ещё ни разу не ходила на свидания и немного переживала, успокаивая себя тем, что скорее всего у Кирши опыта в свиданиях не больше.

Платье село как влитое. Немного странно смотрелось с сапогами, но надевать в лес шёлковые туфельки, которые нашлись в сундуке, Василиса посчитала совсем уж глупым. Оглядела себя в зеркало, попыталась уложить пятернёй волосы. Румяная от волнения, она походила скорее на застенчивую деревенскую девчонку, а не на чародейку, воевавшую с нечистью. Разве что шрамы выдавали.

– Прекрасно выглядишь. – На пороге стоял Атли и улыбался. Немного печально, но искренне. – Может быть, когда всё закончится, будешь чаще носить платья. Тебе очень к лицу.

Василиса зарделась ещё сильнее.

– Не заметила, как ты вошёл.

– Я стучал, но ты, видимо, была так увлечена, что не услышала.

– М-м, – Василиса кивнула.

Атли молчал. Он, наверное, хотел что-то сказать, но теперь то ли передумал, то ли чего-то ждал. И Василиса, смущённая его появлением, не знала, что сказать.

– Ты знаешь, что было между нами с Кирши? – наконец решился Атли.

– Клятва, – ляпнула Василиса, зачем-то сделав вид, что не понимает, к чему он клонит.

– Клятва, которая так и не смогла нас по-настоящему связать, – сказал Атли. – У вас с ним всё… иначе. В отличие от меня, ты дорога ему. Действительно дорога. Я заметил это ещё после вашего первого задания, в нём что-то переменилось, уж не знаю что, но я это почувствовал.

– К чему ты клонишь? – Василиса напряглась, кровь стремительно отливала от щёк.

– Кирши рассказал мне, что ты хочешь пробиться к Зорану и попробовать его убить. И думаю, что скорее всего так и придётся поступить, особенно если брать в расчёт предсказание. Сейчас ты стремительно сближаешься с Кирши…

– Что бы ты ни собирался мне сказать, о чём бы ни хотел попросить, лучше остановись, – резко оборвала его Василиса. – Я понимаю, что тобой движет любовь к Кирши, что ты будешь всегда по-своему заботиться о нём, но я не буду обсуждать наши с Кирши отношения с тобой. Прости, Атли. Я люблю тебя, уважаю и буду беспрекословно слушаться на поле боя. Но мои чувства к Кирши, его чувства ко мне и всё, что за ними следует, касаются только нас двоих.

Атли, явно не ожидавший такого поворота, рассеянно моргнул, а потом рассмеялся и быстрым движением взлохматил волосы.

– Да, прости меня, Василиса, ты абсолютно права. Я… не знаю, что на меня нашло. Должно быть, ещё не привык, что… теперь всё иначе. Ещё раз прошу меня простить. И… желаю хорошо провести вечер. – Он развернулся к двери.

– Погоди! – окликнула его Василиса. – Просто, чтобы ты знал. Когда Кирши понял, что ты в плену, он тут же, не раздумывая, бросился тебя спасать, но мы с Финистом его остановили. И тогда, я уверена, дело было вовсе не в клятве.

Лицо Атли исказилось, отображая смесь нахлынувших чувств: боль, радость, печаль, благодарность. Он сглотнул, коротко кивнул, улыбнулся, поджав губы, и вышел.

Василиса похлопала себя по щекам, стараясь прийти в чувство, и, на прощание ещё раз взглянув на себя в зеркало, покинула комнату.

Как и условились, Кирши терпеливо ждал на заднем дворе. Сидел на корне и наблюдал за первыми светлячками, прислонившись к стволу сосны. При виде Василисы взгляд его потеплел, промчался по ней с головы до ног и обратно.

– Я решила, что раз уж у нас свидание, то и выглядеть надо подобающе. – Она расправила складки на юбке, пряча смущённую улыбку.

Кирши поднялся на ноги – сам он был в обычной чёрной рубахе и штанах – и протянул чародейке руку:

– Ты очень красивая.

Василиса улыбнулась, на этот раз широко и открыто, и смело вложила свою – ещё прохладную от волнения – ладонь в тёплую ладонь Тёмного.

Кирши увлёк чародейку в лес.

Они шагали в тишине, молча и быстро, крепко держась за руки. Несмотря на то что запланирована была прогулка, на поясе Кирши висела катана, а в сапоге Василисы холодил кожу нож на случай встречи с местной нечистью. Правда, каждое утро Атли с Кирши обходили лес в округе и говорили, что нечисти не видно, она будто отошла от окрестностей пещеры. Василиса связывала это с тем, что на рогах одного из леших висели ленты, сотворённые из их с Кирши крови. Теперь они стали частью леса, и раз они приняли Атли и Леля как своих гостей, то и лес их не трогал. Василиса не знала, насколько близка к правде, но эта теория ей нравилась.

Вскоре лес начал расступаться, и перед Василисой открылось большое круглое озеро. Идеально спокойное и чистое, будто зеркало, оно переливалось звёздами, а в самом его центре на поверхности плавала луна. Над берегом кружили светлячки – постоянные жители этого леса. Василиса остановилась, вбирая в себя красоту ночи.