– Ты мозги-то мне не пудри. Выкладывай начистоту.Молчанов тебя и вправду в окно выкинет, потому что уверен: это ты егоподставил. Хотелось бы знать, почему он так решил?

– Им был неверно истолкован разговор, который онподслушал, – с душевной мукой пролепетал Виктор Юрьевич.

– Какой разговор?

– Мне позвонил клиент, Молчанов в тот момент находилсярядом. В разговоре не было ничего особенного, но Молчанов вдруг решил…

– Ясно, – сказала я, поднимаясь.

– Куда вы? – удивился Дергачев.

– Восвояси. Тратить на тебя время жаль. Пусть с тобой Молчановразбирается, он из тебя всю дурь выбьет вместе с внутренностями. Конечно, их кделу не пришьешь, но моральное удовлетворение он получит.

– Сволочи, – вдруг заявил Дергачев. – Какиесволочи… – Закрыл лицо руками и заплакал.

– Ух, ты, господи, – пробормотала я и вернулась настул, вид рыдающего мужика вызвал в душе смятение.

– Вторая попытка, Витя. Третьей не будет, –предупредила я. – Хоть залейся слезами.

– Мне конец, – кивнул он со смирением.

– Может, и нет. Ты мне поможешь, а я помогу тебе.

Он достал бумажные салфетки, вытер лицо и взглянул на меня снадеждой.

– Что за разговор по телефону, с кем?

– Его фамилия Грузнев.

Я присвистнула. То, что опять всплыла фамилия этого типа,показалось мне занятным.

– Он твой знакомый?

– Когда нас знакомили, я думал, что вижу его в первый ипоследний раз. Скотина такая…

– Знакомил кто?

– Корзухин.

Можно было свистнуть во второй раз или вообще свистеть непереставая.

– Вы с Корзухиным приятели?

– У его жены были проблемы, она не могла избавиться отодной училки, баба такая упертая, вот он и обратился ко мне, чтобы я помог. Доэтого мы не то чтобы приятельствовали, скорее были знакомы. Жена у негопогибла, впрочем, об этом весь город болтает. Клиентки я лишился, он меняпригласил поужинать, чтоб все вопросы закрыть, и в кафе, где ужинали, этот кнам и подсел. Перекинулись двумя словами. И вдруг он звонит, передает привет отКорзухина и уверяет, что очень нуждается в моей профессиональной помощи.Клиентура у меня обширная, но Корзухину мне отказывать не хотелось, мужик онхороший, и слух идет, что высоко метит.

– Чего Грузнев от тебя хотел?

Витя вздохнул и посмотрел с маетой.

– Ольга Сергеевна, вы ж понимаете, если я… дело даже нев карьере, с их легкой руки чего доброго еще и в тюрьме окажешься.

– Ну, до тюрьмы еще дожить надо, – порадовала егоя.

– Понятно. Вас чужие проблемы не интересуют.

– На конверте нашли пальчики, случайно, не твои?

– Нет. Хоть сейчас отпечатки берите.

– Как же ты конверт в ящик сунул, неужто в перчаткахбыл?

Он дернулся, шмыгнул носом, уставился в пол и наконецпробормотал:

– Салфеткой запасся. Я же юрист, не идиот какой-то…

– Грузнев не объяснил, зачем ему надо Вешняковаподставить?

– Конечно, нет.

– На чем он тебя поймал? Ты ж не идиот какой-то,понимал, чем рискуешь.

Витя отвернулся, вновь шмыгнул носом и затих.

– Ладно, меня это не касается. Да, влип ты крепко.

Он хмыкнул и головой покачал.

– Еще как. Здесь Молчанов, там… – Он опять покачалголовой, очень себя жалея. – Неизвестно, что хуже. Под протокол ничего нескажу и не запугивайте. Мне ж тогда крышка… Прощай карьера и все такое. А уменя родители между прочим пожилые люди.

– Ага, мама сыном гордится. Номер мобильного телефонаМолчанова знаешь?

– Конечно.

– Диктуй. – Я достала телефон и набрала номер.

– Да, – резко ответили мне.

– Имя, отчество? – шепнула я Дергачеву.

– Анатолий Васильевич.

– Анатолий Васильевич, это Ольга Тагаева. Мы незнакомы,но я много хорошего слышала о вас от своего мужа.

– Очень рад, Ольга Сергеевна, – с легкой заминкойсказал Молчанов. Чему он там рад, судить не берусь, но голос его подобрел, безсомнения.

– Я сейчас в больнице у нашего общего друга. ВикторЮрьевич привет вам передает. Чувствует он себя не очень хорошо, сделайтемилость, пока его не беспокойте.

– Понял, Ольга Сергеевна. Все понял, – сготовностью произнес Молчанов, и я с ним простилась.

Дергачев посмотрел на меня, вздохнул и поинтересовался:

– И что дальше?

– Посмотрим, – пожала я плечами.

– Я все равно… – взвился Виктор Юрьевич, но тут жесник. – Связался с этими сволочами…

– Витя, ты не умеешь радоваться жизни. У тебя быласерьезная проблема: Молчанов. Сейчас ее нет, но ты все равно жизнью недоволен.Надо работать над собой, концентрироваться на позитиве…

– Издеваетесь, – вздохнул он. – Ничегоподписывать не буду, хоть убейте.

– А тебя просят? – в ответ вздохнула я и поспешилаего покинуть. Видеть его жалкую физиономию больше не было сил.

Через полчаса мы встретились в «Бочке меда» с Вешняковым иЛялиным. Артем выглядел спокойным, пришел в норму, по меткому выражению Лялина.После ритуальных объятий я коротко изложила историю своего визита в больницу.

– Ну что ж, – пожал Олег плечами. – Впринципе все ясно. Грузнев сейчас примерно в той должности, что некогда занималнезабвенный Александр Васильевич Лукьянов. Так что выходы на местную шпану унего, безусловно, есть.

– Ага, – хмыкнул Артем. – Только нашнезабвенный один являлся, особо нигде не светясь, скромный был мужик, царствоему небесное, а Грузнев с целой сворой, но вот умом его господь обделил.

– Почему? – нахмурилась я, не понимая, куда клонитВешняков.

– Ну, может, не умом, а провидческим даром. Мог быпредположить, что ты обратишься к мужу, а он, в свою очередь…