– Только глупостей не болтай, ладно? – усмехнулсяСаша. – Аборт ты делать не станешь. Во-первых, не рискнешь, ты же такхотела ребенка… во-вторых, как ты объяснишь свое решение мужу? Нет, милая, тутбез вариантов.

Я вспомнила, что вчера кричала в трубку, захлебываясь от счастья,едва выйдя из поликлиники и не дождавшись того момента, когда мы встретимся сТимуром. Торопилась сказать ему… а теперь, теперь все рухнуло. Все мое глупоесчастье, глупое, потому что…

«За что, Саша?» – хотела спросить я, а вместо этого сказала:

– Что б ты сдох, сволочь.

Он нашел мою ладонь и больно сжал.

– Я уйду сейчас, и мы больше никогда не увидимся. Еслитолько в другой жизни. Может, в другой жизни все будет иначе? Вот бы повезло…Он будет хорошим отцом, я знаю. Гораздо лучшим, чем я. И если этот ребенок мой,если он или она, неважно… значит, в моей гребаной жизни есть смысл. Знаешь, очем я думал, когда валялся в лесу? Вот предстану перед господом, и он спросит:«Что ж ты хорошего сделал, а?» И я смогу ответить только одно: «Господи, яподарил ей собаку…» – Лукьянов вздохнул, а потом засмеялся. – Всеправильно. Все так, как надо. Ты с ним, а я ухожу. Я понятия не имею, как станужить без тебя, но не сомневаюсь, что счастливо. И даже если это его ребенок, явсе равно буду думать, что мой. Мне надо знать, что все было не напрасно и…чего-то я разболтался. – Он улыбнулся и выпустил мою ладонь. – Еслиты сама ему не скажешь, он не узнает. От меня-то уж точно. – Сашаподнялся. – Целовать тебя на прощание я не буду, тут по кустам народшарит, не стоит тебя компрометировать. Прощай, мой отважный котенок.

– Саша… – испуганно начала я, оглядываясь.

– За меня не беспокойся. Я уйду. Родится девочка,назови ее Аней, так звали мою мать. А пацана Тагаев пусть сам называет, чемменьше у парня будет от меня, тем лучше.

Он махнул рукой и быстро зашагал к дороге. Со стороны аллеипоказались двое мужчин, Саша как раз шагнул с тротуара, я хотела окликнуть его,но он быстро сделал несколько шагов, на мгновение его скрыл проходящий автобус,а когда он проехал, Саша исчез. Просто исчез. Как будто его и не было никогда вмоей жизни.

– Прощай, – пробормотала я и еще долго сидела наскамье, наблюдая за голубями. Я должна сказать Тимуру. Должна? А если ребенок…если это его ребенок? Я поднялась и пошла по аллее, забыла сумку, вернулась…Если я скажу, то потеряю все… Мне есть что терять. Я не хочу, не хочу…

Зазвонил мобильный, и я с ужасом увидела имя мужа надисплее. И ответила:

– Да.

– Ты на работе?

– Гуляю в парке, – с трудом произнесла я. –Погода хорошая.

– У тебя все в порядке?

– Конечно. Я… я просто…

– Оля, – позвал он. – Я тебя люблю. Что бы снами ни случилось, я тебя люблю. И я знаю, что ты любишь меня. Если ты со мной,я счастлив. Ты поняла?

– Да. Спасибо тебе. – Я убрала телефон и стиснуларот рукой, пытаясь успокоиться.

Я вышла к универмагу, остановила такси и поехала домой.Водитель включил радио, я не прислушивалась к песне, пока вдруг не узнала ее.И, отвернувшись к окну, закрыла глаза, а потом улыбнулась. «Но я верю, мыумрем, чтобы встретиться опять, и по улицам пройти, и друг друга не узнать».Прощай, Саша. Где-нибудь далеко-далеко ты обретешь покой, я очень надеюсь наэто. А у меня все будет хорошо. Все будет…

На следующий день, вернувшись с деловой встречи, котораяизрядно меня вымотала, я вошла в свой кабинет. Надоедливо звонил телефон. Этобыла Ритка.

– У меня есть новость, правда, не знаю, как она тебепокажется… Если стоишь, лучше сядь на всякий случай.

– Валяй свою новость, – хмуро бросила я.

– Корзухин вчера не вышел на работу. Ему весь деньзвонили, короче, сегодня его нашли в собственном бассейне. К Деду пока лучше несоваться, так что заляг на дно и не подавай признаков жизни.

– Корзухина что, убили? – опешила я.

– Ну, может, он сам руки на себя наложил, от большойтоски по жене и дочери. Муж у тебя чокнутый, – добавила Ритка невпопад иповесила трубку.

– Муж, – пробормотала я. – О господи… –Я едва не заорала в голос. – Что ты наделал? Ты же обещал… ты же сказал…Господи, ну что изменит это убийство? Зачем? Сукин ты сын… По-твоему, я этогохотела?

Я схватила мобильный и набрала номер Тимура.

– Ты в «Шанхае»? – спросила резко.

– Да. А в чем дело? – насторожился он.

– Я сейчас приеду, надо поговорить.

Забыв про пальто, я бросилась из кабинета. На стоянкекакой-то придурок подпер мою машину, я матерно выругалась и побежала ловитьтакси. На это ушло минут десять, и я немного успокоилась. Должно быть, Тимуррешил, что это убийство меня порадует. Он и вправду сумасшедший…

Телефон пискнул, пришло сообщение. «Считай это моим скромнымвкладом в дело мировой гармонии», – прочитала я. Без подписи. Я покачалаголовой, усмехнулась и опять покачала головой.

– Приехали, – сказал водитель, тормозя возлересторана. Я расплатилась и направилась к дверям.

Тимур ждал меня в своем кабинете.

– Ну так в чем дело? – спросил он, приглядываясько мне. Я улыбнулась, повернула ключ в замке и сказала:

– Просто не хватило сил дождаться вечера.