— Число 1514, — взбегая по лестнице, продолжалЛэнгдон, — дает нам прямое указание на одну из дюреровских работ. —Они вышли в огромный коридор. Оглядевшись, Лэнгдон указал налево: —Туда. — И они скорым шагом двинулись дальше. — Альбрехт Дюрер вбуквальном смысле зашифровал число 1514 в одном из самых загадочных своихпроизведений — «Меланхолия», — которое завершил как раз в 1514 году.Гравюра эта считается основополагающей для искусства североевропейскогоВозрождения.

Питер как-то показывал Кэтрин «Меланхолию» в одном из старыхфолиантов по древнему мистицизму, но никакого скрытого в гравюре числа 1514 онане припоминала.

— Как ты, возможно, знаешь, — увлеченнорассказывал Лэнгдон, — «Меланхолия» отражает стремление человечества постичьМистерии древности. При этом в гравюре содержится невероятно сложныйсимволический подтекст — куда там Леонардо, у того все, можно сказать, лежит наповерхности по сравнению с Дюрером…

Кэтрин, резко остановившись, обернулась к Лэнгдону.

— Роберт, «Меланхолия» ведь здесь, в Вашингтоне. ВНациональной галерее экспонируется.

— Да, — с улыбкой подтвердил Лэнгдон. — Ичто-то мне подсказывает, это не случайное совпадение. Галерея, правда, ужезакрыта, но я знаком с хранителем…

— Нет уж, Роберт. Знаю я, во что превращаются твоипрогулки по музеям. — Кэтрин свернула в ближайший закуток, гдерасполагался стол с компьютером.

Лэнгдон с разочарованным видом последовал за ней.

— Все можно сделать гораздо проще, — настаивалаКэтрин, хотя профессору Лэнгдону как ценителю живописи определенно претилоискать изображение в Интернете, находясь в двух шагах от оригинала. Кэтрин темвременем включила компьютер в сеть — но когда экран ожил и засветился,столкнулась с неожиданной трудностью.

— А где иконка браузера?

— Это внутренняя библиотечная сеть. — Лэнгдонткнул пальцем в иконку на рабочем столе. — Попробуй вот так.

Кэтрин послушно нажала иконку с надписью «Цифроваяколлекция». Открылся новый экран, и Лэнгдон снова показал, куда жать. «Собраниегравюр». Экран обновился еще раз. «Гравюры: поиск».

— Введи «Альбрехт Дюрер».

Впечатав имя художника, Кэтрин нажала «Поиск». Экранзапестрел рядами уменьшенных однотипных изображений — замысловатых черно-белыхгравюр. Судя по всему, Дюрер повторял похожие сюжеты десятки раз.

Кэтрин пробежалась взглядом по алфавитному указателюпроизведений.

«Адам и Ева»

«Большие страсти»

«Предательство Христа»

«Тайная вечеря»

«Четыре всадника» из цикла «Апокалипсис»

Глядя на названия, она припомнила, что Дюрер был адептом такназываемого мистического христианства, являвшего собой сплав раннехристианскихверований, алхимии, астрологии и науки.

Наука…

Перед глазами мелькнула объятая огнем лаборатория. Еще не доконца осознавая весь масштаб бедствия, Кэтрин с тревогой вспомнила о помощнице,Триш: «Хоть бы она успела выбраться».

Лэнгдон что-то вещал о дюреровской интерпретации «Тайнойвечери», но Кэтрин уже не слушала, отыскав в списке ссылку «Меланхолии».

Одно движение мышкой, и на экране высветилась общаяинформация.

«Меланхолия», 1514

Альбрехт Дюрер

(гравюра на тисненой бумаге)

Из собрания Розенвальда

Национальная художественная галерея

Вашингтон, округ Колумбия

Кэтрин прокрутила страницу чуть ниже, и шедевр Дюрерапредстал перед ней во всем своем цифровом великолепии.

Да, работа и впрямь не из простых… Кэтрин озадаченноразглядывала экран.

Лэнгдон понимающе усмехнулся:

— Как я и говорил, загадок тут хватает.

«Меланхолия» изображала крылатую фигуру, сидевшую в мрачнойзадумчивости перед каменным зданием в окружении на редкость причудливого наборанепонятно как связанных между собой предметов и существ. Весы, изможденный пес,столярные инструменты, песочные часы, разнообразные геометрические тела,колокол, крылатый мальчик-путто, нож, приставная лестница.

Как смутно помнилось Кэтрин из объяснений брата, крылатаяфигура символизировала «человеческий гений» — великого мыслителя, который,отчаявшись постичь истину, погружается в уныние и сидит, скорбно подперевголову рукой. Вокруг — разнообразные свидетельства его высокой учености:символы математики, философии, природы, геометрии, даже столярного мастерства,а он по-прежнему не в силах подняться по лестнице, ведущей к истинномупросвещению. «Даже гению нелегко постичь Мистерии древности».

— Эта гравюра, — подытожил Лэнгдон, —символически отображает тщетность нашего стремления превратить человеческийразум в божественную силу. Или, говоря языком алхимии, обратить свинец взолото.

— Да уж, обнадеживает… — протянула Кэтрин. —А нам-то она чем поможет? — Пресловутого числа 1514 она пока нигде награвюре не разглядела.

— Порядок из хаоса, — коротко улыбнулся Лэнгдонуголком губ. — Как твой брат и обещал. — С этими словами он вытащилиз кармана масонский шифр, записанный в виде буквенной решетки. — Покаперед нами бессмыслица. — Он расправил бумагу на поверхности стола.

Кэтрин посмотрела на листок.

«Еще какая бессмыслица».

— А Дюрер нам ее преобразит.

— Это каким же образом?

— С помощью лингвистической алхимии. — Лэнгдонпоказал на экран. — Присмотрись. В этом шедевре скрывается кое-что, чтопозволит переосмыслить наши шестнадцать букв. — Он помолчал,дожидаясь. — Ну что, нашла? Ищи 1514.

Кэтрин не намеревалась изображать примерную ученицу.

— Роберт, я ничего подходящего не вижу. Шар, лестница,нож, многогранник, весы? Сдаюсь…

— Да вот же! На заднем плане. Вырезано на стене здания.Под самым колоколом. Дюрер изобразил там заполненный цифрами квадрат.

Теперь и Кэтрин заметила решетку с цифрами, среди которыхугадывались 1514.

— Вот он, этот квадрат, и есть ключ к расшифровкепирамиды!

Кэтрин с удивлением обернулась к Лэнгдону.