(локомотивы, вагоны и платформы тогда обшивали дубовыми досками), дальнобойная артиллерия, мины. По меньшей мере пять американских городов: Атланта, Виксберг, Колумбия, Ричмонд, Саванна были основательно разрушены. Но ни один из них не принадлежал к числу крупных городских центров. В Джорджии после победоносного «марша к морю», совершенного войсками генерала Шермана, превращавшими местность в выжженную пустыню, пришлось восстанавливать телеграфную сеть и всю железнодорожную инфраструктуру, включая водокачки и станционные здания.

Разрушения в городах и селах России были ограничены малым количеством примененных в войне разрушительных средств. Воюющие стороны использовали ничтожно мало авиации и бронетехники и совсем не имели тяжелой дальнобойной артиллерии. Зачастую то красным, то белым не хватало боеприпасов. Бронетанковой техники на фронтах насчитывалось ничтожно мало: сотня-другая бронеавтомобилей[326] (в значительной части британских «остинов» и итальянских «фиатов») и два-три десятка легких и средних англо-французских танков, введенных белыми в действие на Северо-Западном и Южном фронте, не сказались на общей картине борьбы в необъятной стране. То же приходится говорить и об авиации, которая действовала малыми силами. Летчики главным образом вели разведку и, как правило, не имели бомб. Единичными примерами оперативного применения воздушных сил явились действия польских ВВС на Львовском направлении (около 40 машин) и под Варшавой (около 70 машин на компактном участке польской обороны) в 1920 году. Не готовая психологически и тем более тактически к ударам с воздуха, красная кавалерия на обоих направлениях пришла в расстройство, что явилось началом «чуда на Висле» – отступления победоносной РККА из Центральной Польши в Восточную Белоруссию.

Хотя некоторые российские города – Астрахань, Грозный, Киев, Кушка, Уральск, Царицын – выдержали одну или несколько осад, а еще восемь – Керчь, Одесса, Орел, Казань, Ростов, Самара, Севастополь и Харьков – неоднократно переходили из рук в руки, военные разрушения в них трудно было назвать значительными. Зато досталось жемчужине Петрограда – Зимнему дворцу и русской национальной святыне – Московскому Кремлю, подвергнутым левыми экстремистами обстрелу из шестидюймовых орудий[327]. Больше всего пострадал волжский красавец Ярославль, в черте которого бои с применением артиллерии и химического оружия продолжались полмесяца (1918 год).

Иногда воюющие стороны нашей Гражданской войны проявляли подобие самоограничения и дальновидности. В сфере железнодорожного сообщения белые и красные обычно ограничивались уничтожением паровозов и порчей полотна. Иногда к этому добавлялись поджоги мостов. Инфраструктуру магистралей воюющие стороны уничтожению не подвергали, равно как и телеграфную и телефонную сеть. Во время двухмесячной осады Уральска в 1919 году казаки атамана Дутова не стали спиливать телеграфные столбы и рвать провода, так что осажденные силы красных беспрепятственно сносились с Москвой и даже получали ободряющие телеграммы Ленина. Подобные факты имели место также во время борьбы за Астрахань и Царицын. При занятии морских портов красные в большинстве случаев не стреляли по транспортам, увозившим белых и дававшим гудки «прощания с родиной».

Мрачным исключением из этого правила явилось отступление войск Юга России из Новороссийска и Одессы в 1920 году. Новороссийскую эвакуацию от пушечно-пулеметного огня красных и зеленых пришлось прикрывать артиллеристам иностранных военных кораблей.

В материальном плане от войны сильнее других стран пострадала Испания. Применение воздушных сил и артиллерии сопровождалось здесь большим количеством осад и обложений крупных и средних городов. Националисты несколько месяцев осаждали Бильбао и два с половиной года – Мадрид (рекорд в летописях гражданских войн); республиканцы два года вели наступательные бои в окрестностях Гренады, Кордовы, Овьедо, Сарагоссы, Толедо, Уэски. Обе стороны подолгу попеременно осаждали Сеговию, Сигуэнцу и Теруэль. В борьбе за Теруэль нашли применение даже старые 12‑дюймовые гаубицы австро-венгерского производства.

Крупнейшие города страны серьезно пострадали от воздушных налетов – в первую очередь Барселона. Она была ненавистна националистам втройне – как столица периодически мятежной с XVII века Каталонии, как временная столица Республики (1937–1939 годы) и как столица всемирного анархистского движения. Такие малые старинные города, как Гвадалахара, Герника, Дуранго, Лерида, Нулес и Фигерас, были разрушены воздушными налетами, другие (Альмерия, Бельчите, Толедо) – артиллерийским огнем. Бильбао и Мадрид пострадали от того и другого.

Однако производственный сектор страны – испанская промышленность и сельское хозяйство – были разрушены в небольшой степени. Националисты, немцы и итальянцы (как артиллеристы, так и пилоты) по указаниям командования щадили крупнейшие промышленные районы Каталонии и Бискайи. Бомбы и снаряды обычно разрывались в нескольких километрах от индустриальных и энергетических объектов. Сильнее всего от военных действий пострадали коммуникации (автомобильные дороги и мосты), церкви и жилой фонд. После войны националисты вынуждены были финансировать восстановление 173 городов и поселков.

В качестве напоминания о леденящих кровь издержках «крестового похода» в современной Испании сохраняются развалины арагонского городка Бельчите – оплота монархистов, взятого войсками Республики после многодневных боев. Испанцы также сознательно оставили отдельные следы военных разрушений на королевском дворце Прадо в столице.

Исход американской Гражданской войны существенно укрепил национальное единство США, которое с тех пор никто не пытался разрушить[328]. Дешевая, почти даровая раздача земель по гомстед-акту, устранение рабовладения и наделение избирательными правами освобожденных рабов значительно расширило базу политической демократии. Культурная жизнь страны переживала подъем. Именно на период после Гражданской войны приходится творчество таких крупных американских писателей, как Марк Твен и О՚Генри, Джек Лондон и Уолт Уитмен.

Но усталость от войны и возможность стать сельским предпринимателем-фермером привели к снижению тонуса политической жизни и к триумфу элитарных партийных машин именно в победоносных штатах Северо-Востока. Темпы экономического развития страны в целом временно уменьшились из-за человеческих потерь, повышения налоговых ставок и опустошения одиннадцати мятежных и четырех лояльных штатов.

Другими плодами победы Севера над южными сепаратистами стали 15‑летнее господство Республиканской партии на федеральном уровне и длительное пребывание ветеранов войны у руля президентской власти. Начиная с Гранта (1869 год) до Гарфилда (1883 год) на пост президента США непрерывно избирались бывшие фронтовые командиры Гражданской войны в высоких чинах. Правда, тогда же стал складываться новый правовой обычай: военным министром США может быть назначен только штатский человек.

Занятость нации Реконструкцией Юга закономерно сопровождалась снижением активности Штатов на международной арене вплоть до середины 1890‑х годов.

Наша Гражданская война причинила жестокий урон экономическому благосостоянию страны, законности, демократии и международным позициям государства. Уровень довоенного развития экономики удалось восстановить и превзойти в первой половине 1930‑х годов. Но при этом всеобъемлющее государственное регулирование и идеологические императивы были надолго поставлены выше таких факторов, как соблюдение законности и насыщение массового потребительского спроса.

Огромным, трудно поддающимся измерению был морально-нравственный урон, понесенный нашей страной. Ожесточенность братоубийственной борьбы, ее громадный пространственный размах от Черного моря до Якутии, многократные наступления и отступления воюющих сторон на большую