Уловив за спиной какой-то новый звук, Меф обернулся и увиделУлиту. Похоже, ведьма появилась в вагоне секунду назад. Вокруг ее тела еще непомеркло слабое свечение телепортации. Перешагивая через следы недавнегосражения, она приблизилась к Эссиорху и уставилась на длинную кровоточащуюцарапину на щеке.

– Кошек душил и поцарапался? А, святоша? –поинтересовалась она хмуро.

Эссиорх вопросительно улыбнулся.

– Так вот, святоша! – продолжала Улита, глядя себепод ноги. – Я тут чуток поразмыслила. Имей в виду! Я тебя не прощаю! Идаже когда-нибудь тебе отомщу! Но все же давай общаться дальше, потому что безтебя мне как-то плоховато. Можешь считать это чем-то вроде извинения.

Эссиорх молча протянул руки. Улита покраснела как помидор,собирающийся лопнуть от собственной зрелости, и уткнулась виноватым лбом ему вплечо.

– Все-таки ты последняя скотина, что назвал менямарион…

– Погоди! – твердо прервал ее Эссиорх. –Обсуждать прошлые ссоры и особенно кто чего кому сказал – все равно что игратьс зажигалкой на пороховом складе.

– Любимая игра нашего Чемодана… Ладно, забыли! –великодушно сказала ведьма и неожиданно хихикнула.

– Чего ты?

– Знаешь, как я с Хныком поступила? Я же этой ехиднедолжна была, и он стал тут бродить вокруг с намеками!.. Совсем достал! Пришлосьвзять товарища за ногу, отправиться кое-куда и держать над провалом в Тартарголовой вниз. В общем, он поразмыслил и использовал свое желание на то, чтобыникуда не падать. Неглупое решение, надо признать!

– А что с Натой? Она еще покрыта коростой? –спросил Меф.

– Пока да. Но я уже разобралась, кто ее навел. АВихрова пока не в курсе. Я придержала эту информацию для служебногопользования, чтобы можно было ее слегка помучить! – похвасталась Улита.

Меф кивнул. В том, что Улита будет мучить Вихрову, он несомневался.

– А что у памятника? Много народу собралось?

– Толпы. Эта Ната просто шут знает что такое.Истребляет мужское население Москвы под корень. Царица Клеопатраотдыхает, – с завистью сообщила Улита.

– И среди них был тот, кто сглазил?

– Нет, конечно. Дубль пусто. Все орали как чокнутые.Бедную Нату едва не разорвали на тысячу кусков, потому что с половинойпоклонников жены всякие заявились и девушки. Она ж не разбирает, кого влюблять:занят – не занят! Вот и поплатилась! – с удовольствием насплетничалаведьма.

Меф покачал головой. Похоже, вчера, когда они ехали впоезде, у Наты выдался насыщенный день.

– Так что там в результате было? Ты же сказала, чторазобралась! – напомнил он.

Улита оглянулась, как бы проверяя, нет ли рядом кого-то, ктосможет сдать Нате ее секрет.

– Зеркало помнишь? Ну у которого рама из бодающихсякозлов?

– Ага.

– Вихрова перед ним как-то кривлялась (мы ж без этогоникак!) и охмурила молоденького офицерика, что там внутри. Просто случайно:само собой получилось. А на офицерике защита была плюс собственная ее магияотрикошетила. Все вместе и наложилось – ядреный такой коктейль… Я ее еще снедельку, может, поинтригую, а потом, так и быть, спасу.

Оставив Улиту с Эссиорхом, Меф подошел к Дафне. Не успел оней сказать ни слова, как перед ним вырос Саид ибн Юсуф. Вид у ифрита былозадаченный.

– Тут сложность возникла. По поводу толстого парня ибледной девушки… – начал он.

– Ты их отправил? – перебил Меф, чувствуя, чтоДафна, Улита и Эссиорх с удивлением воззрились на него, не понимая, какие унего могут быть дела с ифритом.

– Нет.

– Почему?

– Я брезгую.

– ЧТО??? – не поверил Меф.

– Мы, ифриты, ненавидим сильные запахи. Наши теласлишком рыхлые. Неприятный запах не выветривается из нас годами, –виновато сказал ифрит.

– При чем тут запахи? – удивился Меф.

– Да очень даже при том. С ними Лизверь. Я знаю этоготипа. Он довольно назойливый. Исслюнявил их с головы до ног. Ну и воньтам! – передернулся ифрит.

Кто такой Лизверь, Меф не знал, зато это хорошо представляласебе Улита.

– Эй, мудрая туча! Не отправляй их в Тартар, –крикнула она ифриту. – Из Тартара Лигул вытащит эту парочку через пять минут,а так им обеспечена парочка веселых дней! Умоляю! Оставь все как есть, найдисебе горшок поуютнее и иди спать!

Ифрит кивнул и растаял, видно, собираясь последовать совету.

Улита же, оставив Эссиорха, немедленно кинулась к купе,прильнула к двери ухом и тотчас услышала чавкающий звук. Это Лизверь вочередной раз кого-то лизнул.

– Повелительница, а повелительница! А не погоуить линам к нашим хомам? – непрерывно ныл Ромасюсик.

Не слушая его, Прасковья швыряла в Лизверя всем, чтопопадало ей под руку. Лизверь только довольно похрюкивал. Физической боли он небоялся. Близкое же присутствие духа неудач лишало «адскую Прашу» еетартарианских сил. Только и оставалось, что колотить Лизверя каблуком спешносорванной туфли. Удрать же от Лизверя было совсем непросто, особенно для того,чей дар был надежно блокирован.

В купе все булькало и прокисало. Под мутным взглядом Лизверявзрывались куриным пером слежавшиеся подушки и зацветал зеленой плесеньюпотолок.

Роняя мутные слезы, Ромасюсик непрерывно повторял:

– Повелительница, а повелительница! А не погоуить линам к нашим хомам?

Улита наконец вспомнила, что подслушивать нехорошо, и решиласделать перерыв. Она как раз выпрямлялась, когда вагон дернулся. Случилось этотак внезапно, что ведьма не устояла на ногах и грузно села. Где-то близкопослышался металлический звук, будто ударили по наковальне.

– Эссиорх, что это? – завопила ведьма.

– Сцепка. Поезд вернулся. Заметили, что потеряливагон, – предположил хранитель.

– Так, значит, в Джанкой? – спросил Меф.

Пульсирующая песчинка уже лежала на ладони у Дафны. Улитанет-нет, а поглядывала в ее сторону, делая вид, что всякие светлыеаксессуарчики мало ее волнуют.

– Да, – кивнул Эссиорх. – В Джанкой. Сделаемвсе, что должны, а потом сразу перенесемся к морю. Я хочу лечь прямо в прибой илежать часа два, медленно отмокая. Чувствовать, как песок чешет тебе спину, ини о чем не думать. А потом можно и снова в бой.