что ты, нет, конечно, – фыркнула она, обнимая в ответ. – Хотя, после утренней лекции Асториуса Аврелиуса, признаюсь честно, такая мысль проскользнула.

– Могу представить, – сочувствующе покивала я, подхватив девушку под локоть и увлекая в сторону дома, собираясь угостить чашечкой чая, ну, или полноценным обедом, смотря что выберет гостья, – такого требовательного преподавателя ещё поискать.

– Вот-вот, он самый строгий из всех тринадцати, – вздохнула Лариша. – Зато, благодаря их стараниям, наша академия стала самой лучшей.

– Кто бы мог подумать, что подкинутая мной идея по поводу преподавателей-призраков развернётся в целую программу. Но хотелось, чтобы их знания стали доступны всем, а не только избранным, как предлагали советники.

– О, дедуля рассказывал, как они возмущались по этому поводу, особенно когда Анджей, заручившись поддержкой родителей, вынес на общий совет предложение по поводу открытия академии.

– Его родители после того случая с Фионой помогают ему во всём, пытаясь вымолить прощение. И пусть доказано, что находились они под действием чар, наложенных ректором и его дочерью, это не уменьшает их вины. Так что открытие академии было лишь вопросом времени. Что же касается советников… Когда они только не возмущались? Вспомни хотя бы скандал по поводу снятия барьера с границ. Однако же его убрали, несмотря на их возмущённые вопли. Теперь мы можем беспрепятственно навещать друг друга в любое время дня и ночи.

– Кстати, а почему вы сами не заняли трон десять лет назад? Ведь Джей имел на это право.

– И ввергнуть себя тем самым в пучину бесконечных дворцовых интриг, балов и праздников с ордой завистливых фрейлин, улыбающихся в лицо и плюющих ядом в спину? О нет, ни за что на свете. Раньше времени я этого делать не стану. Да и нельзя было, чтобы кто-то узнал о том, что произошло на самом деле, даже задержание Фионы и отправка её в монастырь, с последующей заменой памяти была обставлена так, что наши имена не звучали. Политика – дело тонкое. Распри в императорской семье могут только ослабить, дать козырь противникам, привести к очередной попытке свержения.

– Да, дедуля мне тоже так объяснил, когда я у него расспрашивала.

– Вот видишь, о чём и речь, – поморщилась я, не желая вспоминать ни императорскую чету с их извинениями, ни политику в общем и целом. Да, спорить не буду, родители Джея в последнее время очень изменились, возможно, даже раскаялись, но встречаться с ними лишний раз я не хотела. – И вообще, хватит о неприятном. Лучше расскажи, что нового в академии. Ладят между собой светлые и тёмные?

– Вполне ладят, вернее, конфликты тоже случаются, но не более чем в любом другом коллективе, и уж точно не из-за различий в магии.

– Вот и хорошо, ты даже не представляешь, как я рада.

– А ещё у нас в академии теперь образовывается всё больше и больше пар с противоположной магией, – мечтательно протянула Риша, о чём-то задумавшись.

– И как его зовут?

– Кого, его? – спросила она, сделав вид, что не понимает вопроса, при этом стремительно покраснев.

– Ну, как кого? Обладателя противоположной магии, конечно же, – подмигнула я. – Того, кто тебе нравится.

– С чего ты решила, что мне кто-то нравится? – засмущалась девушка.

– Как с чего? У тебя на лбу большими буквами написано.

Рука Лариши взметнулась вверх, прикоснувшись ко лбу, и только потом, осознав свой порыв, она заливисто расхохоталась.

– Пусть пока это будет моей маленькой тайной, чтобы не спугнуть удачу, – попросила она, слегка пихнув меня в бок. – И мужу не говори, и дедуле…

– И Анне Павловне, и Дамиану, и Айрин, – продолжила за неё, посмеиваясь. – Не переживай, не скажу.

– Кстати, как поживают твои дети? Уже забрала их от магистра, или до сих пор развлекают старого ворчуна своими проказами?

– Забрала, ещё вчера, но дед взял с меня обещание, что через две недели привезу их снова, – вздохнула я, – и это после того, как они изменили масть его племенным крылатым жеребцам, купленным у эльфов за баснословные деньги, сделав их не золотистыми, а розовыми.

– О, я бы не отказалась на это посмотреть, – снова развеселилась Лариша.

– Тебе ещё представится такая возможность, даже не сомневайся, – обнадёжила её.

За разговором мы не заметили, как подошли к дому. Сейчас он казался величественным и монументальным, не то, что десять лет назад, когда с потолка сыпалась штукатурка, окна покрывал сантиметровый слой пыли и рушились башенки, а по углам жили десятки огромных пауков, устроивших себе там пристанище. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть дому былую красоту, но теперь он действительно стал центром родового поместья, его украшением, по сторонам которого росли огромные золотолистные деревья, выращенных мною из подаренных Ларишей орешков.

И пусть отец и мама с первых же дней воссоединения решили жить в столице из-за того, что любимое дело родителя – артефакторика – требовало постоянного пополнения всякими механизмами, кристаллами, металлами, но и они приезжали сюда каждые выходные, чтобы погостить и повидаться с со всеми нами.

– Мама, мамочка, иди скорее сюда, – донёсся до нас пронзительный голос Дамиана, нашего с Джеем девятилетнего сына, и его вихрастая светлая голова вынырнула из-за угла, – ну, быстрее же. И тётю Лару прихвати с собой.

– Тоже мне, тётю нашёл, – проворчала девушка, но тут же сменила курс, развернувшись в его сторону.

Не знаю, что так взволновало сына, но поторопиться действительно стоило.

Подхватив длинные юбки и заправив за ухо выбившийся светлый локон (да-да, именно светлый, поскольку волосы, как и обещал целитель, восемь лет назад поменяли свой цвет), я решительно направилась к сыну, гадая на ходу, что же он выдумал на этот раз.

С первых месяцев жизни наш малыш был непоседой, и чем старше становился, тем больше простора для творчества ему требовалось. Причём, Дамиана интересовало буквально всё – звери, птицы, растения, артефакты… Проще было назвать, что ему не нравилось, чем перечислить полный список любимых увлечений. Впрочем, то же самое можно сказать и об Айрин, нашей пятилетней дочке, которая пыталась не отставать от брата. Няню я не нанимала принципиально, поскольку мне нравилось заниматься детьми самой, но иногда без помощи Анны Павловны и Ардо дело не обходилось. Кстати, совушка давно отказалась от мысли уходить за грань, а я и рада, поскольку нашей жизни без этой вредной ворчуньи уже не представляла.

В отличие от меня, Джей совершенно не волновался, когда наши дети, например, просиживали дни напролёт в зверинце императрицы, наблюдая за редкими животными под присмотром своей коронованной бабушки, я же себе места не находила от переживаний. И дело даже не в том, что не доверяла