Беги, путана, беги! - Михаил Серегин

Поднимавшееся из-за поросших густым ельником холмов солнце заливало золотистым светом верхушки деревьев и нежно ласкало первыми лучами ветхую крышу маленькой, давно заброшенной избушки лесника.

Покосившееся от дождей и ветра, поросшее мхом строение с подгнившими бревнами приютилось на вершине холма. Оставленное человеком, оно доживало свой век в мрачном окружении высокого частокола елей и сосен.

Сидевшая у входа молодая девушка чувствовала себя такой же одинокой и всеми забытой, как эта кособокая избушка.

Обхватив руками колени и целиком погрузившись в себя, девушка медленно раскачивалась. Ее большие зеленые глаза смотрели на открывшуюся внизу долину с раскинувшейся на ней деревушкой. Уютные домики и стройные, тянущиеся к небу тополя живописно сочетались с зелеными холмами и ярко-голубым куполом небосвода. Ни один художник не смог бы равнодушно пройти мимо этой замечательной картины.

Но девушка не видела открывшейся перед ней красоты. Ее мысли и чувства были далеко отсюда, а сжимающий сердце ледяными пальцами страх не давал думать ни о чем, кроме нависшей над ней смертельной опасности.

Судорожно вздохнув, девушка в сотый раз посмотрела на часы… Задерживается… Николай должен был вернуться еще полчаса назад, но…

Ирина встала и покрепче стянула на себе висевшую на плечах джинсовую куртку.

– Коленька, милый, ну где же ты? – беззвучно прошептала она, тревожно озираясь по сторонам. – Не бросай меня, вернись… Пожалуйста.

Где-то недалеко послышался хруст сломавшейся ветки.

Ирина почувствовала, как сердце, едва не выскочив из груди, бешено забилось.

– Коля?

Сделав несколько нерешительных шагов, девушка остановилась и прислушалась. Тишина. Может, послышалось?

Минуту, показавшуюся вечностью, она стояла, боясь пошевельнуться, не слыша ничего, кроме стука собственного сердца.

– Наверное, все-таки показалось, – попыталась она успокоить себя. Решив, что в избушке более безопасно, Ирина медленно повернулась к двери.

В тот же миг страшной силы удар опрокинул ее на землю. Вскрикнув, она сделала несколько инстинктивных движений, пытаясь отползти в сторону. Земля с опавшей прошлогодней хвоей бешено вращалась перед ней, глаза застилал алый туман, где-то далеко над собой она услышала торжествующий смех. Предприняв отчаянную попытку, Ирина перевернулась на спину.

Ничего не видно. Все плывет и мелькает, как картинки в калейдоскопе, невыносимо ноет затылок.

– Что, сучка, хреново? – прогремел до боли знакомый голос.

Ирина тряхнула головой. Алый туман медленно рассеивался. Прямо перед ней возникли расплывчатые контуры человеческой фигуры. Постепенно они становились четче и яснее и вскоре приобрели очертания кошмара из самых страшных снов. Кошмара, ворвавшегося в ее жизнь и в корне изменившего ее в считаные дни.

Перед ней стоял высокий, худощавый мужчина в светлом изодранном пиджаке. Темные, потерявшие свой цвет из-за пыли и грязи волосы мокрыми паклями спадали на скошенный, украшенный шрамом лоб. Полноватые, разбитые в кровь губы кривились в омерзительной ухмылке. Взгляд холодных карих глаз буравил ее рентгеновскими лучами и не предвещал ничего хорошего. Так могла смотреть только смерть. Лицо мужчины можно было назвать красивым, если бы оно не внушало столько ужаса. Это был ангел смерти. И пришел он за ней. Ему нужна была ее душа. И весь его вид говорил о том, что он добьется того, зачем пришел.

– Не ожидала? – издеваясь, спросил он.

Ирина машинально отодвинулась, хотя прекрасно понимала: уйти от этого посланника преисподней ей не удастся.

Словно прочитав ее мысли, мужчина улыбнулся и поднял руку.

Ирина широко раскрыла глаза. В лицо ей смотрело безжалостное дуло пистолета.

– Скажешь что-нибудь на прощание, крошка? – все так же мерзко улыбаясь, поинтересовался убийца.

Ирина сжалась в комок. События четырех последних дней пронеслись перед ней как на кинопленке. Четыре дня, наполненные ужасом, неопределенностью. Отнявшие у нее друзей, лишившие ее покоя и… подарившие ей любовь. Четыре дня, которых любому человеку хватило бы на целую жизнь. Четыре дня, изменившие ее судьбу и приведшие к такому финалу…

…Пышнотелая, коротко стриженная брюнетка Люся, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, непринужденно болтала, одновременно нанося слой яркого лака на длинные ухоженные ногти. Время от времени она запрокидывала голову и оглашала квартиру веселым переливчатым, как звон колокольчика, смехом.

Шесть молодых девушек в соседней комнате не могли удержаться от улыбок всякий раз, когда до них долетала эта заразительная мелодия радости.

– Ой, неужели правда?! Так и сказала… Ха, ха, ха! – заливалась Люся. – Ну, ты даешь, Анютка! Я бы так не смогла.

– Люсь, потише! – крикнула одна из девушек. – Соседей разбудишь. Проблем потом не оберемся. Мы и так здесь на птичьих правах.

– Да пошла ты! – отмахнулась Люся. – Видала я этих соседей в одном месте… Да это я не тебе, – бросила она в трубку. – Ну, дальше-то что, Анют? Он не очумел?

Звонок по другому номеру лишил ее на время возможности узнать продолжение заинтересовавшей ее истории.

– Погоди, Анютка, тут звонят. Не отключайся.

Она быстро защелкала пальцами по кнопкам на телефоне.

– Алло, я вас слушаю, – выхолощенным голосом произнесла она.

– Добрый вечер, – ответил приятный, чуть сипловатый мужской голос, – вы не подскажете, куда я попал?

– А куда хотели попасть? – хохотнула Люся.

– В рай, – ответил голос.

– Тогда вы попали по адресу, – засмеялась девушка. – Вы у врат рая.

– А конкретнее?

– Фирма «Кристина», – ответила Люся.

– «Кристина»? – Мужчина мечтательно вздохнул. – Что ж, очень рад. И что бы вы могли мне предложить, Кристина?

– Все, что только захотите. – Люся нажала кнопку селекторной связи, чтобы девушки в соседней комнате могли слышать их разговор.

– Я хочу тепла, внимания и ласки, – томно прошептал голос.

– Этого сколько угодно, – Люся давилась от смеха.

– Но у меня большие запросы и необузданная фантазия, – предупредил мужчина.

– Наша работа – воплощать фантазии в реальность, – заверила его она.

Девушки вышли из комнаты и обступили Люсю со всех сторон. На их лицах играли улыбки.

– Если это так, то вы меня убедили, – радостно сказал мужчина, – согласен на любые условия.

– Ну, условия будут обоюдными.