Ник явно был разочарован.

— А раньше никак?

— Раньше чем через полгода, тебе все равно на удастсяподать дело в суд.

— Ладно. Но знаешь, Бен… — Ник пристально посмотрел насвоего адвоката. — Помни об одном.

— О чем?

— Я должен выиграть.

Ник не видел Хиллари уже несколько дней, а когда онаявилась, он был готов к ее приходу. Она открыла дверь собственным ключом,думая, что Ник на работе, и на цыпочках поднялась наверх. Ник подозревал, чтоона может сделать что-нибудь подобное, и потому перестал ходить в свой офис стого самого дня, как она уехала. Он вел дела по телефону из дома и не пускалДжонни в школу. Когда Хиллари открыла дверь, Ник был у себя и немедленнопоследовал за ней.

— Вон из этого дома.

Услышав за спиной его голос, Хиллари подпрыгнула чуть ли нена фут, а когда обернулась и увидела, как Ник напряжен и бледен, испугалась,что сейчас он ее ударит.

— Я пришла за сыном. — Хиллари пыталась говоритьнебрежно, но Ник заметил, что она дрожит. — Собирайся. — Онаповернулась к Джону. — Ты уезжаешь со мной.

— Джонни, пожалуйста, подожди меня в кабинете. Я хочупоговорить с твоей матерью.

— Собирайся, — визгливым голосом повторилаХиллари, но Ник подошел к мальчику и осторожно вывел испуганного ребенка изкомнаты.

— Папа, она не заберет меня?

— Нет, не заберет, сынок. Все будет хорошо. Она просторасстроилась. А теперь подожди меня внизу. Будь хорошим мальчиком. — Никподождал, пока Джон вприпрыжку спустится в коридор, ведущий к кабинету, а затемвернулся в детскую, где Хиллари запихивала в чемодан одежду сына. — Нетрать время попусту, Хил. Сейчас я вызову полицию, и они тебя вышвырнут отсюда.Может быть, ты сама уйдешь и избавишь меня от неприятностей?

— Я не могу оставить здесь своего ребенка. Я забираюего с собой. — Она повернулась, и Ник увидел, как горят у нее глаза.

— Ты распутная женщина. Ты не заслуживаешь быть егоматерью. — Она попыталась ударить Ника, но тот перехватил ее руку. —А теперь убирайся из моего дома. Возвращайся к этому подонку, которому ты ещенужна. Мне — уже нет.

Хиллари смотрела на него в бессильной ярости. Она понимала,что проигрывает. Но когда-нибудь она выиграет. Не мытьем, так катаньем онадобьется своего.

— Мой сын принадлежит мне.

— Только после того, как ты расстанешься с человеком,державшим револьвер у его виска и заставившим меня согласиться на развод.Полагаю, вы уже получили ордера на изоляцию? — Хиллари кивнула. Ихдоставили Маркхаму накануне утром. — Вот и хорошо. А теперь убирайсяотсюда, пока я не вызвал полицию.

— Ты не имеешь права отнимать у меня сына, Ник — Онаначала всхлипывать, и Нику потребовались огромные усилия, чтобы сдержаться и неударить ее. Он распахнул дверь и застыл в ожидании, когда же она выйдет изкомнаты.

— Он никогда не был тебе нужен, и я не понимаю, чтоизменилось.

— Если он останется с тобой, моя репутация погибла… —Она заплакала.

Мать Филиппа тоже уже начинала беспокоить их. Большую частьсвоего состояния Филипп растратил на своих предыдущих четырех жен и теперьждал, когда мать вытащит его из долгов, а впоследствии оставит ему в наследствосвое состояние. Он сказал Хиллари, что она во что бы то ни стало должназаполучить сына, иначе одному Богу известно, что подумает мать. Нужно былодобиться своего любыми способами, и Хиллари обещала Филиппу, что сделает всевозможное. Но Хиллари знала и Ника и, глядя на него сейчас, понимала, что ееждет куча неприятностей.

— Убирайся!

— Когда я смогу увидеться с ним?

— После того, как мы посетим суд.

— А когда это будет?

— Возможно, следующим летом.

— Ты сошел с ума? До следующего лета я не смогу видетьсобственного сына?

Адвокаты Ника советовали совсем иное, но сейчас ему на всебыло плевать. Он не хотел подпускать эту женщину к Джонни. Его до сих порначинало трясти, когда он вспоминал, как Маркхам держал револьвер у детскойголовки, а она спокойно взирала на это. Может, она и знала, что револьвер незаряжен, но Джонни-то этого не знал. Он был перепуган до смерти, сиделсмертельно бледный и едва дышал. При одном воспоминании об этом Нику хотелосьубить Хиллари.

— После того что ты сделала, ты не заслуживаешь прававидеть сына.

— Я ни черта не сделала! — закричалаХиллари. — Филипп хотел только напугать тебя.

— Прими мои поздравления. Надеюсь, ты будешь оченьсчастлива. Он идеально подходит тебе, Хил. Жаль, что ты не встретила егораньше. — Он схватил ее за руку, выволок из комнаты Джонни и вытолкнул вкоридор. — А теперь убирайся, пока я не вышвырнул тебя за дверь. —Секунду она вглядывалась в него со странным выражением на лице — угрозы Никавполне соответствовали ее планам Она снова была беременна и собиралась делатьаборт. Филипп поклялся, что найдет в Нью-Джерси хорошего врача. Ему ребенок былнужен не больше, чем ей, однако он полагал, что им, возможно, придетсязаключить брак, если не удастся найти приличного врача. Тогда и родилась идея сревольвером. Им надо пожениться раньше, чем его мать что-то пронюхает.

— Если ты будешь угрожать мне, Ник, Филипп убьет тебя.

— Пусть попробует.

Хиллари кинула на Ника последний взгляд и не спешанаправилась к двери. Она не могла поверить, что когда-то эта квартира была еедомом. Она не испытывала к ней никаких теплых чувств — ни раньше, ни теперьНикогда не чувствовала к Нику того, что испытывала к Филиппу. Подойдя к двери,Хиллари оглянулась и наградила Ника долгим тяжелым взглядом.

— Тебе никогда не выиграть этого дела в суде, Ник.Никогда. Джонни отдадут мне.

— Только через мой труп.

— Ну что ж, приятно будет посмотреть — Она нежноулыбнулась и закрыла за собой дверь.

После ухода Хиллари Ник вернулся в библиотеку, где, лежа надиване, беззвучно плакал Джон. Ник сел рядом и нежно погладил сына по голове.

— Все в порядке, сынок. Все в порядке Джонни повернулголову и посмотрел на отца.

— Я не хочу жить с ней и с тем человеком.

— Ты и не будешь с ними жить.

— Ты уверен?

— Почти… Нам понадобится некоторое время, но мывыиграем. Я собираюсь обратиться в суд, но нам предстоит серьезнаяборьба. — Ник склонился и поцеловал сына в макушку. — А послерождественских каникул, дружок, ты вернешься в школу, и жизнь пойдет как всегда,разве что мы с тобой останемся одни, без мамы.

— Я думал, что тот человек хочет убить меня. При этоймысли Ник снова стиснул челюсти.