Видение сменилось, но лишь немного. Она по-прежнему видела комнату наставника; на этот раз он лежал на кровати ничком, царапая покрывала ногтями, словно мучаясь от невыносимой боли. Видения шли один за другим: наставник вбегает в комнату, захлопывая дверь и падая на пол; вот он выпроваживает недоумевающих жрецов, потому что от их голос у него раскалывается голова; вот у него идет носом кровь… Бледное окровавленное лицо Арамила было полно упрямой решимости.

Сая не могла поверить увиденному. Как же так вышло, что все это время наставник страдал от какой-то болезни, никому ничего не говоря?

На краткий миг показалось незнакомое место; судя по серым стенам и отделке, это была Храмовая башня. Сайарадил увидела старика с желчным сухим лицом; лишь заметив черные одежды, она поняла, что это Верховный жрец, и попыталась отвести глаза, но все равно продолжала видеть. В ногах у Верховного сидела девушка; ее длинные темные волосы падали на лицо. Верховный перешагнул через ее ноги и распахнул ставни. Солнечные лучи упали девушке на лицо, и Сайарадил узнала в ней ту самую незнакомку, которая когда-то просила у нее прощения… Кажется, Сая наконец-то стала понимать за что.

Видение дрогнуло и словно сорвалось вниз; из темноты вновь выплыла комната наставника. Он сидел, привалившись спиной к двери и шевеля губами; Сая не слышала слова, но прочесть по губам было не так уж и сложно.

«Сайарадил» – шептал наставник.

Его глаза, такие знакомые, тепло-карие, вдруг оказались совсем рядом. Сая заглянула в них; взгляд Арамила увлажнился. «Я хотел использовать тебя, – услышала Сайарадил так отчетливо, будто наставник говорил вслух. – Хотел получить власть… Ты заслуживаешь лучшего наставника. Прости… Я боролся, но все равно проиграл».

Не будь проклятого оцепенения, Сайарадил бы зарыдала – но ее глаза так и остались сухими. Великое небо, как же так?

Взгляд Арамила погас; он потряс головой, поднялся и огляделся. На его лице появилось новое, незнакомое выражение: жесткость вкупе с высокомерием. Оправив одежды, наставник вышел из комнаты и направился путем, хорошо знакомым Сае. Она поняла, что сейчас будет, и попыталась зажмуриться, но все равно видела самое страшное: легким касанием пальцев наставник убил старого учителя; Айне упал от такого же прикосновения…

«Я не хочу это видеть!» – закричала Сая, извиваясь, но тело ее осталось неподвижным. «Ни вас, Сорсус Карлал! Ни Лима, которому не смогла помочь. Изгоев, плюющих мне в спину… И тебя, Отшельник!»

Но она продолжала видеть все то, что было частью ее жизни.

В какой-то миг из белого тумана проступило такое же белое лицо. Сая отшатнулась, зашедшись безмолвным криком…

– Сайарадил!

Голос был слаб и походил на гулкое эхо.

– Очнись, Сайарадил! …йарадил!

Сая пыталась изо всех сил, но перебороть охватившее ее тело оцепенение не могла.

– Немедленно возвращайся! Слышишь?

«Я не могу» – подумала Сая и внезапно почувствовала облегчение. У нее больше не было сил бороться за свою жизнь. Она проиграла. Поняв это, Сайарадил беззвучно расхохоталась…

Смех застрял у нее в горле, когда она увидела еще одно лицо, пришедшее напоследок. Это человек вытеснил собой остальные видения; он то куда-то вел ее, то чистил меч, то просто сидел, скептически улыбаясь. Сайарадил подалась было к нему, но он смотрел куда-то мимо, словно она вдруг стала пустым местом.

«Если я не вернусь, то никогда больше не увижу его» – вдруг с ужасом поняла Сая.

Она рванулась раз, другой, но оцепенение не отпускало. Проклятый туман продолжал показывать картинки из прошлого: тот же человек в окружении друзей; вот он дерется с Лимом, а вот – смеется с Райханой. Он был счастлив до нее и будет счастлив после…

Неожиданно видения сменились, показывая совсем невозможное. Поляна посреди леса со множеством памятных камней… Сая видела, как ее, неподвижную, кладут в вырытую яму. Начинается дождь, и люди расходятся; остается только один. Он будет приходить сюда много дней подряд; осень сменит зиму, наступит весна – и он отправится отомстить тому, кого винит во всем, но, разумеется, не сможет даже приблизится к нему… Сая видела, как тихой безлунной ночью в одном из переулков на подходе к Храму его встретит серая стража; видела, как удар ножа остановит гулкое биение сердца. Не будет даже могилы, а только мешок с камнями и бескрайнее море. Это станет концом его жизни – и все потому, что она оказалась слишком слабой, чтобы вырваться из ледяных оков!

Сая захрипела, не тратя силы на крик. Ее разум бушевал, но тело не слушалось – кровь больше не текла по сосудам, а замерла, превратившись в лед. Постойте… Если ее кровь стала льдом, то кто, как не она сама, сможет растопить его? «Мне нужно жить, – подумала Сайарадил, чувствуя, как жгучая ярость горечей волной разливается по ее жилам. – Я хочу еще раз увидеть его!»

***

Зверь, стоявший напротив, казался обычным волком – короткие лапы, серая шерсть и горящие глаза. Но Сантара было не провести: ветер донес до него гнилостный запах.

Многоликий дух… От этой мысли у Сантара внутри все оборвалось. В темной глубине леса вспыхнули еще две пары желтых глаза, а сбоку из-за кустов на свет вышла крупная пума. Даже без мерзкого запаха было бы ясно, что это многоликие духи: пумы обитали в Грозовых горах, спускались в леса очень редко и уж точно не охотились вместе с волками!

Сантар понимал, что бежать бесполезно. Волки замерли на месте, а пума подобралась к самому краю границы и уставилась на Сантара немигающим взглядом.

– Я убью тебя, – предупредил он, приготовившись положить Саю на землю и выхватить меч.

Пума хлестнула хвостом по бокам и повела головой из стороны в сторону: вправо-влево, вправо-влево, затем оглянулась назад и припала к земле. Волки проворно отползли к зарослям. В глубине темного леса вспыхнул огонек: одинокая точка плясала среди деревьев, исчезая и появляясь вновь – это был факел, и тот, кто нес его, бежал со всех ног. На голову Сантару спикировал пушистый комок. Нур! Глупый сокол облетел хозяина и, как ни в чем не бывало, уселся на ветку дуба. Вид у него был довольный.

Свет костра выловил из темноты знакомую мохнатую фигуру: Отшельник, сжимавший в руке факел, на бегу ловко перепрыгивал через коряги. Пума метнулась ему наперерез – Отшельник лишь нетерпеливо взмахнул рукой, и та шустро скрылась в темноте. Глянув на бледное лицо Сайарадил, Отшельник приказал отрывисто:

– Опусти ее!

Ничего не понимающий Сантар послушно положил Саю на траву.

– Да что же это, – простонал Отшельник, хлопая Сайарадил по щекам. – Вставай, меченая!

Сантар перехватил его руку и сжал так, что у Отшельника хрустнули пальцы.

– Что с ней? – прохрипел он.

– Она отдала слишком много сил, – пробормотал Отшельник; казалось, он даже не почувствовал боли. – Ее разум далеко, а ткани тела уже начали отмирать… Не думаю, что ей удастся очнуться.