— Есть одна вещь, которую тебе следует знать, Джо. Онакасается Кейт, — сказал он, когда, утомившись идти по песку, они свернулик дороге и зашли в кафе, чтобы выпить по кружке пива.

— Что-то вы загадками говорите, мистер Джемисон, —усмехнулся Джо.

Кларк ему всегда нравился, к тому же с мужчинами Джочувствовал себя намного свободнее, чем с женщинами. Кейт была, пожалуй,единственной, с кем ему было по-настоящему легко, но даже она порой его пугала.В особенности неуютно и тревожно становилось ему, когда Кейт из-за чего-нибудьраздражалась или сердилась, что, к счастью, бывало редко. Но когда это все-такислучалось, Джо испытывал сильнейшее и совершенно иррациональное желание броситьвсе, прыгнуть в самолет и улететь — куда-нибудь далеко-далеко, на другой конецстраны. До сих пор ему всегда удавалось совладать с собой; он даже ни разу неподелился с Кейт, какие чувства он испытывает каждый раз, когда она упрекаетего в чем-либо. Джо казалось, что расскажи он ей об этом, и это сделает его ещеболее уязвимым. В детстве его часто называли никчемным, бесполезнымнахлебником, и в последующие годы любой, самый легкий намек на то, что он неспособен сделать ничего полезного, заставлял Джо испытывать сильнейшее желаниеубежать на край света. Именно это слабое место инстинктивно почувствовала в немЭлизабет — почувствовала и попыталась использовать, и каждый раз Джоприходилось прилагать огромные усилия, чтобы держать себя в руках.

— Не такая уж это загадка, — ответил Кларк. —Просто мы в нашей семье стараемся об этом не говорить. Именно поэтому я хочу,чтобы ни Лиз, ни Кейт не знали о нашем с тобой разговоре. Это довольносерьезно, и…

— Хорошо, — кивнул Джо, заказав им обоим по кружкепива. — Я обещаю. Что же это за тайна, мистер Джемисон?

— Я не отец Кейт, — с трудом выговорил Кларк: запрошедшие четырнадцать с лишним лет он еще никогда не произносил эти словавслух.

— Что вы хотите сказать? — осторожно спросил Джо,и Кларк увидел, что тот побледнел. — Я… не понимаю.

— Вернее, не ее родной отец, — поспешил объяснитьКларк, пока Джо не подумал что-нибудь не то. — Я — второй муж Лиз. Онабыла замужем до меня… долго… почти тридцать лет. Мы-то с ней женаты всегочетырнадцать, хотя порой кажется, что прошла целая вечность…

Он слабо улыбнулся, и Джо кивнул. Он давно понял: чтобыполтора десятилетия терпеть рядом с собой такую женщину, как Элизабет, нужноочень сильно любить ее.

— Что же случилось? — спросил Джо, и Кларк сделализ своей кружки хороший глоток.

— Ее первый муж был моим близким другом — добрым,чутким, отзывчивым человеком, и происходил из порядочной и уважаемой семьи. Вовремя кризиса двадцать девятого года Джон Бэррет потерял все свое состояние, атакже деньги тех людей, которые доверили ему право распоряжаться ими. Ксчастью, деньгами Лиз распоряжались ее родные, которые тогда были еще живы, иона ничего не потеряла. Но Джон оказался нищим в буквальном смысле слова. Хужетого: он был по уши в долгах, которые не мог вернуть. И это его сломало…

Кларк ненадолго замолчал, а Джо вдруг стало страшно. Он нехотел слушать, что было дальше, но сидел неподвижно, словнозагипнотизированный, сжимая в руке кружку с пивом.

— Джон Бэррет был честным человеком. Наверное, самымчестным из всех, кого я когда-либо знал. Ему нечем было расплатиться сдолжниками, но хуже всего был позор. Именно позор в конце концов и прикончилего — но не сразу, далеко не сразу! Джон закрылся ото всех в своем кабинете ипил, надеясь, что алкоголь рано или поздно убьет его. Когда же из этого ничегоне вышло, он застрелился. Это было в тридцать первом году. Кейт тогда быловосемь лет.

— И она… она тоже была там? Она видела, как ее роднойотец застрелился? — Джо не скрывал своего ужаса.

Кларк отрицательно покачал головой.

— Слава богу, нет. Лиз нашла его раньше. Но от Кейт нестала скрывать, как он умер. — Кларк вздохнул. — Я знал Лиз многолет, к тому же мы были друзьями с Джоном, и после его смерти я постаралсясделать для его жены и дочери все, что было в моих силах. Тогда у меня не былоникакой корысти, я просто хотел помочь. К тому же Лиз была настолько потрясена,что порой я боялся, как бы она не отправилась вслед за Джоном. Но она выдюжила,постепенно мы сблизились и в конце концов поженились. Что же касается Кейт, тоя полюбил ее, наверное, еще до того, как влюбился в Лиз. В те времена она быланапуганной маленькой девочкой, которая чувствовала себя брошенной, преданнойсобственным отцом. После его смерти Кейт замкнулась в себе, спряталась в своюраковину, и мне потребовалось почти два года, чтобы вызволить ее оттуда. Онаперестала верить людям, особенно — мужчинам, и я не могу ее за это винить. Лизобожала ее, но я не уверен, что у нее был с Кейт постоянный контакт, к тому жеона сама была слишком потрясена смертью мужа.

Джо слушал молча, не перебивая, и по его лицу невозможнобыло угадать, о чем он думает.

— Я только хотел сказать, — пояснил Кларк, —что Кейт понадобилась целая жизнь, чтобы стать такой, какая она сейчас, — сильной,уверенной в себе, веселой, жизнерадостной. Женщина, которую ты любишь, долгооставалась запуганной маленькой девочкой; я уверен — одно время она боялась,что и я тоже оставлю, предам ее. Бедняга Джон, ему не хватило стойкости, чтобывынести все, что на него обрушилось. Кризис отнял у него не только деньги — онутратил уважение к себе, перестал считать себя мужчиной и главой семьи. Нокогда он покончил с собой, он едва не убил и собственную дочь!

— Почему вы мне все это рассказываете? — спросилДжо. Он был потрясен услышанным, поскольку всегда считал, что у Кейт былосовсем другое, легкое и безоблачное детство.

Потому что эти события оставили в ее душе глубокий след.Кейт обожала отца, а он покончил с собой и оставил ее одну. Потом она полюбилатебя, но ты ушел на войну и пропал без вести. Два года она держалась, неверила, что тебя больше нет. Теперь, надеюсь, тебе понятно, откуда у нее этанерассуждающая вера, эта верность, это мужество? Конечно, Кейт сама по себесильный человек — этого у нее не отнимешь — но для нее допустить, что тыникогда не вернешься, было бы смерти подобно. Потерять любимого человека всегдатрагедия, но для Кейт — трагедия вдвойне. Она два года ждала тебя, и с каждымднем ее старые раны начинали болеть все сильнее — я видел это по ее глазам.Если бы Кейт потеряла тебя, это могло бы ее убить, поверь мне, я непреувеличиваю… Кларк пристально посмотрел в глаза Джо.

— Но случилось чудо, — сказал он после едвазаметной паузы. — Ты вернулся, и не просто вернулся — восстал из мертвых.На этот раз судьба обошлась с ней милостиво, но все равно какой-то надлом у неев душе остался. Даже не надлом — просто слабое место, и если ты любишь ее, тывсегда должен об этом помнить. Кейт больше, чем кому бы то ни было, нужнывнимание и ласка, нужен свой дом, в котором она могла бы чувствовать себя вбезопасности. Она — как птица с перебитым крылом, и как бы высоко она нилетала, ты должен помнить, что одно крыло может ее подвести. Но если ты будешьк ней внимателен, она отплатит тебе такой любовью, какую редко можно встретитьна этом свете. Главное, постарайся никогда не давать ей повода бояться, боятьсяза тебя… — Кларк вздохнул. — Вот зачем я рассказал тебе об этом — чтобы тызнал, через что ей пришлось пройти.