Кейт слушала его с интересом, однако ей становилось всеяснее, что пребывать в таком полуподвешенном состоянии предстоит еще оченьдолго…

Если не считать этого разговора, праздники они провелинеплохо. Вместо полутора дней, как он планировал вначале, Джо сумел задержатьсяв Бостоне на трое суток, чему Кейт была несказанно рада. Они снова ездили назагородный частный аэродром, чтобы немного полетать, а потом сняли номер водном из отелей, поэтому, когда Джо настала пора уезжать, Кейт немного приободрилась.Она даже решила, что он прав: не было особенного смысла жениться сейчас. Ужлучше подождать, пока Джо разберется со всеми проблемами и наладит работупредприятия, чтобы оно могло функционировать без его постоянного участия втекущих делах.

Новый год Кейт встречала с Джо в Нью-Джерси. Они быливместе, и это заставило ее вновь задуматься о том, как им обоим повезло. Всегогод назад она оплакивала его, почти уверенная, что Джо погиб и никогда к ней невернется. Тогда Кейт без колебаний отдала бы все, что у нее было, за то, чтоона имела сейчас, — за его редкие звонки и еще более редкие встречи.«Значит, — решила она, — не стоит роптать на судьбу; надодовольствоваться тем, что дает бог. Кроме того, не вечно же Джо будет такзанят! Мы оба молоды, впереди целая жизнь, и многое еще может измениться».

Январь оказался трудным для обоих. Кейт тщетно искалакакую-нибудь работу, чтобы хоть чем-то себя занять, а Джо вступил в серьезныйконфликт с руководством профессиональных союзов. Он сам не жалел себя и требовалтого же от рабочих, но, несмотря на повышенную заработную плату, далеко не всебыли готовы работать без выходных по двадцать часов в сутки. В результатеянварь обернулся для него сущим кошмаром, но февраль оказался еще хуже. Джо нетолько не сумел вырваться к Кейт на Валентинов день, но даже не позвонил,напрочь забыв о празднике. Местные власти по-прежнему не давали разрешения напереселение поселка, в который уперлась модернизированная взлетная полоса, иДжо почти неделю безвылазно просидел в Нью-Йорке, всячески улещивая политиков ираздавая налево и направо самые щедрые обещания.

О празднике всех влюбленных Джо вспомнил лишь три дняспустя, когда Кейт позвонила ему и, не в силах произнести ни слова, разрыдаласьв трубку. К этому времени они не виделись уже шесть недель, и Джо, исполнившисьраскаяния, пригласил Кейт приехать к нему на неделю. Он и сам чувствовал себядовольно одиноко и сильно скучал без Кейт. Однако ему по-прежнему приходилосьработать по восемнадцать-двадцать часов в день, не исключая суббот, воскресенийи праздников, и он знал, что выкроить для нее даже час или два будет оченьтрудно. Джо буквально разрывался между необходимостью делать дела и желаниембыть рядом с Кейт.

Впрочем, все оказалось не так плохо, как ему представлялось.Кейт решительно взяла на себя заботу о его бумагах, которых накопилась целаякуча, и хозяйничала у него в офисе, пока Джо носился с одного строящегосяобъекта на другой. Правда, на протяжении дня он видел ее лишь изредка, но Кейтэто, похоже, не смущало. Она выглядела довольной и даже счастливой, к тому жепо ночам они могли спать вместе, а это было уже немало. Завтракали они тожевместе, но потом Джо исчезал и обедал и ужинал уже на бегу, а то и вовсезабывал поесть. Только однажды он сводил Кейт в ресторан, а потом долго мучилсяиз-за потраченного времени.

Вернувшись в Бостон, Кейт объявила родителям, что переезжаетв Нью-Джерси и поступает на службу в офис Джо. Она объяснила это тем, что ейнадоело бездельничать, а сейчас, после войны, найти какую-нибудь другую работупрактически невозможно. Из соображений приличия Кейт сняла для себя номер вотеле, однако фактически она жила с Джо в его квартире и была очень этимдовольна. Джо такое положение дел тоже устраивало. По крайней мере, Кейт пересталажаловаться, что они почти не видятся. Теперь он каждый вечер возвращался домой,и они проводили ночь вместе, а утром вместе же ехали на завод.

И Джо, и Кейт были рады, что нашелся хоть какой-то выход,однако у ее родителей он вызывал серьезные сомнения. С самого начала они былипротив того, чтобы Кейт ехала к Джо в Нью-Джерси, но запретить ей они не могли:Кейт уже исполнилось двадцать три года.

И все-таки Элизабет никак не могла смириться с тем, что еедочь живет с человеком, с которым она не состоит в законном браке.

Между тем в июне исполнился ровно год с тех пор, как Джовернулся домой, однако за все это время он ни разу не заговорил с Кейт опомолвке или браке. Она, впрочем, тоже вспоминала об этом нечасто. Работа вофисе захватила ее, и она была загружена работой почти так же сильно, как Джо.Лишь в августе они взяли неделю отпуска и поехали отдохнуть на мыс Код вместе сродителями, однако Кейт почти сразу начала жалеть об этом. Элизабет была оченьсердита и на Джо, и на Кейт. Ей не нравилась их безнравственная, внебрачнаясвязь, к тому же она боялась, что Кейт может забеременеть, и у нее не былоуверенности, что даже тогда Джо на ней женится. Каждый раз, когда он попадалсяей на глаза, в Элизабет с новой силой вспыхивали злость и раздражение.

Джо в ее присутствии тоже чувствовал себя как нашкодившиймальчишка. При виде Элизабет ему хотелось убежать куда-нибудь и спрятаться.Казалось, она обвиняла его, даже когда не произносила ни слова, и от этого Джосразу становилось очень неуютно и муторно на душе. Кейт было жаль его, но темне менее она не могла не признать, что мать во многом права. В результате, онабуквально разрывалась между любовью к Джо и к родителям.

В конце концов Элизабет поручила мужу переговорить с Джо,так как сама она боялась не выдержать и сорваться. Кларк тоже был не особеннодоволен тем, как складывается жизнь у его дочери: по его мнению, они что-то неслишком торопились с помолвкой. Кларк знал, что компания Джо не только освоилапроизводство новых современных самолетов, но и начала приносить солиднуюприбыль, однако у него по-прежнему не было ни минуты свободной.

— Ты слишком много работаешь, сынок, — сказалКларк, медленно идя рядом с Джо по мелкому песку океанского побережья. — Японимаю, что тебе все это интересно, но… Так и жизнь пройдет. К тому же тыслишком торопишься, а когда спешишь, легко совершить ошибку, которую потомбудет трудно исправить. Думаю, ты понимаешь, о чем я…

Джо кивнул. Он сразу догадался, что речь идет о Кейт, но поего глубокому убеждению у них все было нормально. «Несомненно, это миссисДжемисон мутит воду», — подумал он.

— Я уверен, мистер Джемисон, что со временем все войдетв свою колею, и тогда я буду посвободнее. Но не сейчас. Ведь мы тольконачинаем!

Я понимаю, — кивнул Кларк. — Молодое предприятие, молодойруководитель… Но поверь мне, старику: молодость пройдет очень быстро, ты иоглянуться не успеешь. Так что наслаждайся ею сейчас, пока не стало слишкомпоздно.

— Но мне нравится то, что я делаю, — возразил Джо.С этим было трудно спорить, и Кларк решил привести последний аргумент, нарушивобещание, которое дал жене перед тем, как удочерить Кейт. Элизабет просила егоникогда не разговаривать с посторонними о самоубийстве ее первого мужа и никомуне рассказывать, что он не родной отец Кейт. Ей не хотелось, чтобы память обэтом подобно темной туче омрачала жизнь дочери, однако Кларк едва ли не лучшеее знал, что Кейт помнит об этом слишком хорошо. К тому же Джо не былпосторонним человеком, по крайней мере — для Кейт, и Кларк решил, что он имеетправо знать правду. Быть может, думал он, эта история поможет Джо лучше понятьКейт.