Они действительно никогда не говорили ни о помолвке, ни оженитьбе. Им вполне хватало тех ночей, когда Кейт тайком прокрадывалась к немув комнату, чтобы заняться с ним любовью, и сейчас Джо чувствовал себя обиженным— его пытались обвинить в том, в чем он не считал себя виноватым.

— Если брак ничего не значит для вас, — резкосказала Элизабет, — из этого не следует, что он не нужен вовсе. И мнекажется, что наш родительский долг напомнить вам об этом. Быть может, вывсе-таки пересмотрите ваши взгляды и объявите о своей помолвке. По-моему, какраз сейчас для этого самое подходящее время.

Пока она говорила, Кларк удивленно смотрел на нее. Еевыступление было неожиданным и достаточно резким, но он не мог бы сказать, чтоне согласен с Элизабет. Просто она открыто говорила о том, о чем сам онпредпочел бы только намекнуть.

— Ну, что скажете, Джо?

Джо потупился. Ему никогда не нравилось, когда на негоначинали давить, но он не мог не сочувствовать материнской тревоге Элизабет.Сам он не сомневался в своей любви к Кейт, но, быть может, ее родителям нужныбыли доказательства? Конечно, помолвка, брак успокоили бы их, но Джо еще нечувствовал себя готовым создать семью. И уж, во всяком случае, он ни за что несогласился бы расстаться со своей свободой, под чьим бы то ни былопринуждением. Он мог сделать это только добровольно, но… не решался. Пока нерешался.

— Если позволите, миссис Джемисон, я бы предпочелобъявить о помолвке после того, как сумею все наладить на этом новомпредприятии. На это, безусловно, потребуется сколько-то времени, но зато тогдая смогу предложить вашей дочери что-то осязаемое, реальное. Мы могли бы дажепоселиться в Нью-Йорке, откуда до Нью-Джерси рукой подать…

Тут Джо поймал себя на том, что уже начал планироватьбудущее, хотя еще даже не взялся за работу, которая — он знал — потребует напервых порах всех его сил и уйму времени. Но главное препятствие все же было нев этом. Джо чувствовал, что не готов жениться, и Кейт это тоже знала. Знала ииспугалась, заметив в глазах его паническое выражение. Джо был близок к тому,чтобы сбежать, — настолько неуютно он почувствовал себя после решительноговыступления Элизабет.

— Это звучит разумно, — вмешался Кларк, знаком давжене понять, что она уже высказала, что думала, и теперь думать должен Джо.

Кларк сознавал, что слова Джо не лишены смысла. Емудействительно требовалось время, чтобы встать на ноги, и у них с Кейт не былоникакой необходимости спешить с помолвкой. Работа, которую Джо собиралсявзвалить себе на плечи, была далеко не самой простой и легкой, и ему придетсякак следует потрудиться, прежде чем он сумеет наладить деятельность новойфирмы.

Вскоре после этого все четверо отправились спать, а меньше,чем через час Кейт, как обычно, потихоньку прокралась в комнату Джо.

Кейт была в бешенстве.

— Как она могла?! — восклицала она яростнымшепотом. — Как она могла говорить с тобой так? Джо, я прошу у тебяпрощения за свою мать. Она вела себя… Это было ужасно! Папа должен был остановитьее, не понимаю, почему он этого не сделал!

Она продолжала кипеть, и это дало Джо возможность проявитьблагородство.

— Все в порядке, дорогая. Я отлично понимаю твоихродителей и нисколько на них не сержусь. Они беспокоятся о тебе и хотятубедиться, что у меня серьезные намерения. На их месте я вел бы себя точно также. Моя ошибка была в том, что я не понял, насколько глубоко их волнует этапроблема. Но, быть может, она тревожит и тебя? — спросил он, нежно целуяее.

Кейт невольно подумала о том, что Джо вовсе не выглядитрасстроенным или озабоченным. Когда Элизабет медленно поджаривала его навертеле своих вопросов, у него был совсем другой вид.

— Нет, я совсем об этом не думаю, — храбро солгалаона. — А ты… ты просто убиваешь меня своим великодушием. Мама вела себяотвратительно, и мне очень жаль…

Кейт, похоже, и в самом деле чувствовала себя виноватойперед ним, и Джо почувствовал облегчение, смешанное с благодарностью. Где бы онбыл, если бы Кейт думала так же, как и ее матушка?

— Не волнуйтесь, мисс Джемисон. Позвольте заверить вас,что мои намерения чисты, как горный снег. А теперь, если вы не против,позвольте мне немного вами попользоваться…

Скидывая через голову ночную рубашку, Кейт негромкохихикнула. В эти минуты если она и думала о чем-то, то только не о браке. Онабыла бесконечно счастлива просто быть с ним рядом, и единственное, чего онажелала, это его любви, которая крепче любых цепей привязывала их друг к другу.

Разговор, происходивший в эти минуты в спальне ее родителей,был куда более серьезным. Кларк довольно резко упрекнул жену в том, что онавыбрала не самый подходящий момент, чтобы взять быка за рога.

— Не понимаю, что ты так кипятишься! — огрызнуласьЭлизабет. — Ведь кто-то должен был сказать ему об этом, и лучше раньше,чем позже. А я знала, что на тебя рассчитывать нечего!

В ее голосе явственно прозвучали прокурорские нотки, накоторые за годы супружества Кларк научился не обращать внимания.

— Ты не понимаешь, — возразил он с бесконечнымтерпением в голосе. — Бедный парень только что вернулся с того света.Почему ты не хочешь дать ему возможность сначала распрямиться, почувствоватьуверенность в своих силах? Это и несправедливо, и… непорядочно.

Элизабет возмутилась. Что ей за дело до какой-топорядочности, если на карту была поставлена судьба ее единственной дочери?

— Джо не мальчик, Кларк! Ему тридцать четыре года, онзрелый мужчина… по крайней мере, должен быть таковым, и ему пора понимать, чток чему. С тех пор, как он вернулся, прошло больше двух месяцев, и все это времяони виделись каждый день. Это вполне достаточный срок, чтобы разобраться всвоих чувствах и сделать предложение… Или не сделать предложение. Джо, как тысам убедился, предпочел второе, и это может означать все, что угодно… —Элизабет упрямое нежелание Джо объявить о своей помолвке с Кейт говорило оченьмного, и она жалела, что Кларк оставался слеп и глух и не замечал очевидного.

— Но он хочет сначала определиться со своей новойработой. Это — его законное желание. Всякий разумный человек на его местепоступил бы точно так же.

— Хотела бы я быть так же уверена в нем, как ты. Но мнепочему-то кажется, что стоит только Джо сесть за штурвал самолета, как он сразузабудет и о Кейт, и о браке, и обо всем остальном. Это же одержимый, Кларк,неужели ты не видишь? Он думает только о своих самолетах, а на остальное емунаплевать! А я не хочу, чтобы моя дочь бесконечно ждала его, ждала, пока оннаиграется в великого летчика и соблаговолит обратить на нее внимание.

— Готов поспорить с тобой на миллион долларов, чточерез год они поженятся. А может быть, и раньше, — сказал Кларк уверенно,и Элизабет невольно улыбнулась его горячности.

— Будь у меня миллион, я бы с радостью уступила еготебе, лишь бы ты оказался прав, — сказала она.