Я глянул на фотографию. Действительно впечатляет. Кольцо сбольшим камнем непонятной формы в середине. Бриллиант, на мой взгляд, огромныйи баснословно дорогой, его окаймляют более мелкие собратья слегка иного тона.Внизу шла подпись «Арабский шейх преподнес это великолепное, скромное изделиеодной из своих тещ, когда та уезжала из его дворца к себе домой».

Да уж, кем бы ты ни был, а визит любимой тещи напрягает,видно, шейх обрадовался сверх меры, поняв, что избавляется от дорогой «мамуси»,и нацепил ей на артритный пальчик «маленький» сувенирчик.

– Вот за него, милое и незатейливое украшение,Николетта сменит гнев на милость, – сказала Кока, – впрочем, давайпороемся еще в журналах. Где-то была представлена коллекция подарков, которыесултан Брунея…

– Может, не надо? – быстро спросил я. – Мнето, эмирское, очень нравится.

– Слишком скромно.

– В самый раз.

– Жалко смотрится. Да, сейчас я понимаю, Николетта лишьобидится, получив такое, решит, что ты плюнул ей в душу. И где же я виделаснимки султанских подарков?

Кока принялась переворачивать глянцевые страницы, я сиделкак на иголках, понимая, что вырваться от дамы в ближайшие шесть часов так женереально, как кролику выползти из пасти удава. И тут затрезвонил телефон.

– Слушаю, – довольно сердито рявкнула Кока, –кто там? Ах, душечка! Добрый день! Рада слышать! Иван Павлович? Да вот он,напротив сидит. Сейчас, сейчас.

Прикрыв сухонькой ладошкой микрофон, Кока сунула мне трубкуи заговорщицки прошептала:

– Нора, кажется, дико злая, надеюсь, ты не сказал ей,что собираешься заказать Николетте крохотное колечко?

Я обрадовался и громко воскликнул:

– Слушаю.

– Ваня, – строго заявила хозяйка, – отчеготвой мобильный талдычит о недоступности абонента?

«Оттого, что я забыл включить его», – чуть было неответил я, но, вовремя спохватившись, сказал:

– Похоже, он сломался.

– Немедленно купи себе новый.

– Понял.

– Узнал что-нибудь интересное?

– В общем, да.

– Хорошо, уходи от Коки, в ближайшей точке приобретисотовый и немедля позвони мне.

– Есть, – рявкнул я, положил трубку на стол исказал: – Увы, Нора велит заняться работой.

Кока закатила глаза.

– Господи! Ей все неймется, затырила на счетанемыслимые миллионы и продолжает пахать! Пора уже и успокоиться! Вот она,жадность человеческая, огромная и страшная!

С трудом избавившись от Коки, я спустился в машину,соединился с Норой и вкратце изложил суть дела. Элеонора выдала мне необходимыеинструкции, получив указания, я уже собрался было приступить к их выполнению,как вдруг хозяйка сказала:

– У нас дома форсмажор!

– Что случилось? – испугался я. – Нет, тольконе новый ремонт.

Элеонора издала тихий смешок.

– Похоже, не столь давнее обновление квартиры напугалотебя на всю оставшуюся жизнь. Ладно, извини, понимаю, что неприятно вспоминатьту историю[8],сейчас речь идет не о протечке на потолке или разорванной трубе. Ленка упала иполучила сотрясение мозга.

– Наша домработница?

– Ну да! Поскользнулась, дурища, на ступеньках,пришлось в больницу отправлять. Так что мы теперь сами на хозяйстве, –сердито констатировала Нора, – доктор, правда, сказал, что через месяц оннам ее здоровенькой выдаст. Ладно, думаю, мы проживем энное время без прислуги,занимайся спокойно делами.

Я машинально кивнул, отключился и хотел уже звонитьКорякиной, но тут мобильный запрыгал в подставке.

– Милый, – захлебываясь от восторга, кричалаВера, – о, как ты меня любишь! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

– За что? – изумился я.

– Ботиночки! Супер! Класс! Вау! У меня таких никогда неимелось!

Я невольно улыбнулся. Все-таки в Вере есть ребячливость иумение радоваться самым простым вещам, замечательное качество, между прочим.Иную женщину и кольцо с трехкаратным черным бриллиантом оставит равнодушной инедовольной, а тут такая буря положительных эмоций из-за лаптей, стоившихкопейки. Мне даже стало жаль Веру, вот бедная девочка, похоже, она не слишкомпривыкла к подаркам. Потом пришло смущение.

– Право, Вера, – воскликнул я, – экаябезделица.

– Милый, – щебетала девушка, – такой сюрприз.Ведь я выбрала-то из экономии обувку похуже, а получила! Сапожки из натуральнойкожи, отделка норкой!

Я вздрогнул и почувствовал, как холодеют руки. О нет, яопять перепутал пакеты!

– И прямо по ноге, какой ты заботливый, внимательный!Не то что другие, – продолжала фонтанировать счастьем Вера. – Знаешь,какие гады встречаются?

– Да? – машинально спросил я, пытаясь сообразить,что теперь сказать Лизе, которая обнаружила в коробках изделия из кожзама ирыбьего меха.

– Ты представляешь, – щебетала Вера, – нет,только подумай!

Верочкин рассказ заставил меня похолодеть уже от макушки допяток. Сегодня утром она услышала за дверью странные, воющие звуки и решилапосмотреть, что происходит на лестничной клетке. Сначала Вера бдительноприльнула к «глазку», но ничегошеньки не увидела, тогда она открыла дверь исообразила, что местные хулиганы налепили на отверстие жвачку. Ругаясь сквозь зубына подростков-идиотов, Вера пошла на кухню за ножом и резиновыми перчатками,когда она вернулась, вооруженная необходимым инструментом, дверь соседнейквартиры была распахнута настежь, а на пороге стояла молодая, симпатичная,хорошо одетая девушка.

– Вот что значит жить в дешевой муниципальнойквартире, – в гневе воскликнула она, – какие-то подонки жвачкуналепили.

– И мне тоже! – воскликнула Вера. – Найти быпакостников и по шее накостылять! Вышла поглядеть, кто воет, и что увидела?

– Это ветер в трубе мусоропровода, – поясниласоседка, – я тоже высунулась и обозлилась.

Ругая отвратительных тинейджеров, товарки по несчастьюпринялись отдирать вязкое месиво, в процессе работы они почти сдружились, иВера пригласила Лизу к себе попить кофейку.