Легче становится, когда пьяница переходит в последнюю стадию– «косеет» от чайной ложки и спит сутками. Впрочем, зря радуетесь, если вашсупруг доехал до этой остановки, следующая, как правило, носит название: «Белаягорячка».

Почему же мы живем с алкоголиками? Не знаю, как другие, алично я поначалу была полна педагогического энтузиазма: ничего, я егоперевоспитаю, отобью охоту к возлияниям. И потом, ему одному будет плохо, ещепогибнет! Понадобилось довольно много времени, прежде чем ко мне пришло понимание:переделать пьяницу невозможно, и он великолепно проживет и без меня. Простонайдет себе другую дуру, готовую содержать муженька. Я-то выскочила из западни,лишь слегка помяв перья, но многие так и не решаются на это из чувства долга.Дорогие мои, помните, что долг платежом опасен, и уносите поскорей ноги отпьяниц, им лучшая жена – бутылка. И потом, ребенку-то за что такие муки?

Я купила пиво, поллитровку водки, батон белого хлеба,граммов триста дешевой, воняющей чесноком колбасы и вернулась к Приходько.

Увидев «продуктовый заказ», Ростислав чрезвычайно оживился.

– Выпьешь со мной? – потирая руки, спросил он.

Я достала тысячу рублей, помахала купюрой перед носомопустившегося мужика:

– Хочешь заработать?

Приходько вздохнул и, жадно поглядывая на бутылку, сказалправду:

– Деньги завсегда нужны, только свадьбу тебе могу снять,если фотоаппарат мне дашь. Мой, того, в общем, украли его у меня.

– Снимки не нужны.

– Чего тогда? Давай налью.

Но я очень хорошо понимала, с кем имею дело. Сейчас глотнети мигом захрапит.

– Нет, и выпивку, и деньги получишь после того, как ответишьна мои вопросы.

Будь на месте Ростислава нормальный человек, я никогда нестала бы беседовать с ним в таком тоне, но Приходько не воспримет мои вежливыепросьбы. Тут нужно хамить и рявкать, одновременно показывая бутылку и деньги.

– Давай спрашивай, – тут же согласился алкоголик.

Вот вам и основной аргумент, почему нельзя жить с пьяницей.Такой за бутылку согласится на все, даже на убийство.

– С чего ты решил, будто Милена умерла?

– Так приходила баба, вся в слезах, эх, денег жаль, сейчасбы пригодились.

– Ну-ка, изложи ситуацию по порядку.

– Дай пивка хлебну!

– Сначала деньги, потом стулья, – отрезала я, – колись,рыбка моя!

Ростислав когда-то хорошо зарабатывал. Фотограф он былпервоклассный, снимки печатались в разных изданиях, а еще имелись заказы,частенько приглашали снимать дни рождения, свадьбы. Приходько кривлялся, ходиллишь к знаменитостям и заламывал за услуги непомерные деньги. Женщины околонего не удерживались. Правда, в те времена Ростислав пил не так сильно, немучился от похмелья, имел машину и дачу. Недостатка в бабах, мечтавших прибратьк рукам обеспеченного холостяка, не было. Но, прожив с ним пару недель, женщиныубегали. У Ростислава тяжелый характер: он ревнив, вечно всем недоволен,терпеть не может, когда с ним спорят, и очень злится, если любовницавысказывает по какому-нибудь вопросу собственное мнение. Он и в те годы неотказывал себе в удовольствии выпить. Дольше всех, почти год, около негопродержалась Милена. Приходько даже начал подумывать о свадьбе, когда случилосьнесчастье. Несмотря на вздорный характер, фотограф был по-детски доверчив.Милене он верил, как себе, и считал ее почти женой. Именно поэтому поручиллюбовнице съездить во Львов и получить там причитающуюся ему большую сумму.Дело в том, что иногда Ростислав делал порнофотографии. Ничего отвратительногои грязного! Он создавал нежные, эротические снимки. Естественно, Приходько неторговал ими в подземных переходах. У него было несколько постоянных клиентов,богатых мужчин, которые заказывали сессии. Ростислав нанимал нужных девиц, апотом отвозил снимки клиентам. Один из них жил во Львове, и Приходько никак немог к нему выбраться. Вот и попросил Милену скатать в Западную Украину. Онаохотно согласилась.

До Львова она добралась без приключений, получила немалыеденьги, а вот назад не вернулась.

Встревоженный Ростислав принялся звонить в аэропорт, узнал,что рейс благополучно прибыл, и растерялся. Ну куда подевалась Милена? Истинавыяснилась через несколько дней. К Приходько приехала женщина, молодая, нонекрасивая, какая-то блеклая, и, вытирая глаза платком, сообщила:

– Мила погибла в автокатастрофе, разбилась, когда ехала изаэропорта в Москву.

– Как? – закричал Ростислав.

– Мы ее уже похоронили, – ответила незнакомка, – наСомовском кладбище.

– Но почему… мне не сообщили? – только и сумел пробормотатьРостислав.

Она пояснила:

– Милена, моя сестра, очень скрытная была. Небось ничего вамо родственниках не рассказывала, и мы не знали о вас. А вчера случайно,разбирая ее сумку, наткнулись на записную книжку, адресов там мало, вот решилиее друзей оповестить. Вы съездите на кладбище, поклонитесь.

У Ростислава запульсировала в висках боль.

– А денег в сумочке не было?

Девушка покачала головой:

– Совсем немного, рублей пятьдесят.

– Где это Сомовское кладбище?

– За МКАД, село Кропотово.

– Что же не в Москве ее похоронили?

– У нас там место, – пояснила сестра Милены, – могилародственников.

После ее ухода Ростислав заметался по квартире. Миленаникогда ничего о себе не говорила, сказала только, что сирота. Ростислав ниразу не был у нее в гостях. Первое время после знакомства они ходили врестораны. Милена оказалась не из тех, которые, оттопырив нижнюю губу, ноют:

– Теперь вези меня домой, в местечко Гадюкино, стокилометров не доезжая до Китая!

Нет, она, выходя из очередного кабака, мило улыбаясь,говорила:

– В моем районе уже не московское время, ты поймай такси, ясама доберусь.

Первый раз Ростислав, услыхав эту фразу, решил проявитьгалантность и воскликнул:

– Ну что ты! Разве можно! Естественно, я доставлю тебя доподъезда.

Но Милена усмехнулась: