— Я думаю, крестьяне смогли бы распознатьмедведя, — возразил граф.

— Может быть лось? — сказал Улэф. — Когда явпервые увидел лося, я просто не мог поверить, что бывают такие огромныеживотные, да и морда у него не самая красивая.

— Я помню, что крестьяне говорили, что это существоходит на задних лапах.

— Может быть тролль? — спросил Спархок, —тот, что кричал вокруг нашего лагеря у озера.

— А как его описывают? Лохматым и огромным? —спросил Улэф.

— Да, он лохматый, это верно, но вот насчет огромного…Нет, он приземист, а его ноги кривые и шишковатые.

Улэф нахмурился.

— Это непохоже на описание какого-либо тролля, котороемне приходилось слышать. Разве что… — глаза Улэфа расширились. —Гвериг! — вскричал, щелкнув пальцами. — Это должен быть Гвериг. Воттеперь концы с концами сходятся, Спархок! Гвериг ищет Беллиом, и уж он-тознает, где искать

— Пожалуй нам стоит отправляться назад, к Вэнну, —быстро сказал Спархок. — Я не хочу, чтобы Гвериг опередил нас и совсем ужне хочу воевать с ним.

— Я вечный ваш должник, друзья мои, — сказал Гэзекследующим утром во дворе замка, где они собрались перед отъездом.

— И мы тоже у вас в долгу, мой Лорд, — ответилСпархок. — Без вашей помощи наши поиски остались бы тщетными.

— Ну что ж, Бог вам в помощь, сэр Спархок, — теплосказал граф, пожимая руку Пандионцу.

Спархок вывел свой небольшой отряд со двора через мощныеворота замка и они начали спускаться вниз по узкой тропке, вьющейся средискалистых уступов горы, служившей подножием дому Гэзека.

— Интересно, что с ним будет дальше? — печальносказал Телэн.

— У него нет выбора, — ответила Сефрения. —Ему придется оставаться в замке, пока не умрет его сестра. Она больше непредставляет опасности, но все же ее надо охранять и заботиться о ней.

— Боюсь остаток его жизни пройдет в одиночестве, —вздохнул Келтэн. — Хотя, именно в его компании больше всего нуждаетсяученый.

Пока шел этот разговор, Улэф что-то потихоньку бормотал себепод нос.

— О чем это ты? — спросил его Тиниэн.

— Я должен был бы догадаться, что тролль на озере Вэннпоявился неспроста. Я бы смог сэкономить время, если бы попробовал разузнать,кто он таков.

— А ты бы узнал Гверига, если бы увидел?

Улэф кивнул.

— Он карлик. А среди троллей не так уж много карликов.Их самки обычно съедают ненормальных детенышей сразу после рождения.

— Мерзкая привычка.

— Тролли есть тролли, они вообще друг друганедолюбливают и стараются избегать встреч.

Облака исчезли и ярко светило солнце. Радуясь ему в кустахвокруг деревни распевали птицы. Телэн поворотил своего коня, намереваясь,видимо, посетить деревню.

— Вряд ли там найдется, что украсть, — сказал емуКьюрик.

— Да я так просто, из любопытства, — крикнулТелэн. — Я догоню вас через пару минут.

— Может быть мне привести его назад? — вызвалсяБерит.

— Да пусть посмотрит, — отмахнулся Кьюрик, —а то он замучает всех жалобами на то, что ему не позволили это сделать.

Не прошло и обещанных двух минут, как Телэн галопомприскакал из деревни. Лицо его смертельно побледнело, глаза были совсемобезумевшими. Поравнявшись с отрядом, он свалился с лошади на землю. Егосотрясала рвота, сквозь которую он не мог проговорить ни слова.

— Пожалуй стоит поехать и посмотреть, — сказалСпархок Келтэну. — Остальные ждите здесь.

Двое рыцарей осторожно въехали в брошенную деревню с копьяминаперевес.

— Гляди, он ехал здесь, — прошептал Келтэн,указывая на свежие отпечатки подков в грязи.

Спархок кивнул. Следы вели к дому, который был побольшеостальных в деревне. Рыцари спешились, обнажили мечи и вошли внутрь.

Комнаты в доме были пыльные и голые.

— Ничего здесь нет, — пожал плечами Келтэн. —Непонятно, что его так напугало?

Спархок открыл дверь в заднюю комнату и заглянул внутрь.

— Ты бы лучше поезжал и привез сюда Сефрению, —мрачно сказал он.

— Что такое?

— Ребенок. Он не живой, мертв уже долгое время.

— Ты уверен?

— Взгляни сам.

Келтэн заглянул в комнату и издал сдавленныйнечленораздельный звук.

— Ты думаешь ей стоит видеть это? — спросил он.

— Нам же нужно знать, что произошло.

— Ладно, тогда я поехал.

Они вышли из дома, Келтэн сел на лошадь и отправился костальным, а Спархок остался стоять рядом с дверью. Через несколько минутКелтэн вернулся в сопровождении Сефрении.

— Я сказал ей оставить Флют с Кьюриком, — сказал он. —Не стоит малышке все это видеть.

— Да, — мрачно ответил Спархок. — Прости,матушка, зрелище будет не из приятных.

— Так бывает.

Они провели ее внутрь дома, в заднюю комнату. Сефрениябросила лишь один беглый взгляд и отвернулась.

— Келтэн, — сказала она, — ступай и выкопаймогилу.

— Но у меня нет лопаты, — возразил он.

— Тогда используй свои руки! — голос ее прозвучалрешительно, даже сурово.

— Да, матушка, — несколько испуганный такимнеобычным для нее проявлением несдержанности, Келтэн покинул дом.

— Бедняжка, — грустно проговорила Сефрения,склоняясь над высохшим, каким-то плоским тельцем ребенка. Особенно ужасно нафоне сморщенной серой кожи трупа выглядели открытые глаза.

— Снова Белина? — гневно спросил Спархок.

— Нет. Это работа Ищейки. Так он питается. Вот, —указала она на маленькие ранки на тельце, — и вот, и вот, и вот, и вот…Так он питается, как паук, высасывает свою жертву и остается только сухаяоболочка.

— Ну все, хватит, — сказал Спархок, сжимая древкокопья Алдреаса. — Следующая наша встреча с этим насекомым будет для негопоследней.