Смастеренный под руководством Кьюрика шкаф оказалсясооружением довольно солидным. Кьюрик самолично покрыл его темной краской,отошел в сторону и критически взглянул на новое сооружение.

— Ну вот, — сказал он Оккуде, — провощи егокак следует, когда краска высохнет и разотри воск хорошенько. Потом сделай вразных местах несколько царапин и разбросай по углам пыль. И можно ставитьпосуду. Никто и не узнает, и не подумает, что он не стоит здесь лет сто.

— Отличный у тебя оруженосец, Спархок, —усмехнулся Улэф. — Не хочешь ли ты продать его?

— Его жена разорвет меня на кусочки, — ответилСпархок. — Кроме того мы в Элении не продаем людей.

— Но мы же не в Элении.

— Давайте-ка лучше пойдем в комнату к графу.

— Рано, господа мои, — твердо сказалКьюрик. — Сначала извольте собрать стружку и отнести на место инструменты.

Спархок вздохнул и пошел за веником.

Убравшись на кухне, они очистили себя самих от пыли иизвестки, переоделись и отправились в большую гостиную. Граф и Сефрения сиделиу огня, занятые беседой, а неподалеку от них сидели Телэн и Флют. Мальчикобучал ее игре в шашки.

— Надо же, вы догадались помыться, — одобрительнозаметила Сефрения. — Во дворе на вас смотреть было страшно.

— Но нельзя строить стену, не запачкавшисьизвесткой, — пожал плечами Кьюрик.

— Похоже, будет волдырь, — печально сказал Келтэн,рассматривая свою руку.

— Это первое полезное дело, которое он сделал с техпор, как стал рыцарем, — сказал Кьюрик графу. — Но, честно говоря, изнего еще может выйти какой-то толк, но из остальных…

— А как вы спрятали дверь в кухне? — СПросил егограф.

— Теперь на ее месте шкаф для посуды, мой Лорд. Оккудакое-что сделает, чтобы он выглядел постарее и заставит его посудой. А обратнуюсторону двери мы обили войлоком, чтобы изнутри не доносилось никаких звуков.

— Она все продолжает? — со вздохом спросил граф.

— Это будет продолжаться годами, мой Лорд, и боюсь доконца ее жизни, — сказала Сефрения. — Когда крики стихнут, выузнаете, что все кончено.

— Оккуда готовит нам что-нибудь поесть, — сказалСпархок графу. — Ему понадобится время, а мы, может быть займемся покахрониками?

— Прекрасная мысль, сэр Спархок, — ответил графГэзек, вставая со стула. — Вы простите нас, мадам?

— О, конечно.

— Может быть, вы захотите пойти с нами?

Сефрения рассмеялась.

— Нет, нет, мой Лорд, мне в библиотеке делать нечего.

— Леди Сефрения ничего не читает, — пояснилСпархок. — Это как-то связано с ее религией.

— Нет, — не согласилась она. — Это, мойдорогой, связано скорее с языком. Я не хочу заразиться эленийским образоммышления. Это может помешать мне, когда понадобится быстро говорить или думатьпо-стирикски.

— Бевьер, Улэф, может быть вы сможете дополнитьсведения графа какими-то деталями, — сказал Тиниэн.

Они покинули комнату и спустились по ступеням. Трое рыцарейшли за графом по длинным пыльным коридорам замка, пока не оказались переддверью одной из комнат западного крыла. Граф открыл дверь и пригласил их внеосвещенную комнату. Он нашарил на большом столе подсвечник со свечой и, выйдяв коридор, зажег ее от факелов. Комната была не так велика, как главнаягостиная, но вся уставлена книгами. Огромные фолианты и маленькие инкунабулыстояли на полках, тянущихся вдоль стен и были навалены по углам.

— О, вы много читаете, мой Лорд, — отметил Бевьер.

— Что же еще делать ученому, сэр Рыцарь? Земля в нашихместах бедная, и только хвойные породы деревьев хорошо растут здесь, и все этоне слишком способствует многонаселенности, — граф с любовью огляделсявокруг. — Вот мои друзья. А теперь их компания понадобится, боюсь, ещебольше. Теперь я не смогу покидать этот дом, мне придется сторожить мою сестру.

— Безумные не живут долго, мой Лорд. Сходя с ума, ониперестают обращать на себя внимание, — заверил его Улэф. — У менябыла кузина. Она сошла с ума зимой, а умерла уже к весне.

— Это так тяжело, надеяться на смерть человека,которого когда-то любил, — вздохнул Гэзек. — Но я уповаю наВсевышнего, да будет во всем воля Его, — он положил руку на огромную кипунесшитых листов пергамента, лежащую на его столе. — Труд всей моей жизни,господа. Давайте приступим к делу. Все же в точности, что мы с вами ищем?

— Могилу короля Талесии Сарека, — сказалУлэф. — Он не добрался до главного поля сражения в Лэморканде. Мыпредполагаем, что он погиб где-то здесь, в Пелозии или Дейре, в одной из мелкихстычек, если, конечно, его корабль не затонул в море.

Спархок вздрогнул. О такой возможности он никогда не думал.Мысль о том, что Беллиом лежит где-нибудь на дне Талесианского пролива или моряПелоса холодила его.

— Не могли бы вы немного уточнить, господа? —попросил граф. — К какому берегу озера направлялся король Сарек? Я разбилхроники на части, чтобы внести какой-то порядок.

— По всей видимости к восточному, — ответилБевьер. — Именно там сражалась в последствии талесианская армия.

— А есть ли у вас какие-нибудь догадки насчет места,где причалил к берегу его корабль?

— Никаких имеющих под собой более-менее твердуюпочву, — ответил Улэф, — мы делаем кое-какие предположения,основываясь на преобладающих ветрах и течениях, но точность невелика —получается отрезок побережья длинной лиг в сто. Король Сарек мог бы отправитьсяк одному из крупных портов на северном побережье, но за талесианскими судамипочему-то утвердилась дурная репутация пиратов, и Сарек мог, желая избежатьподозрений и докучливых вопросов, бросить якорь где-нибудь у пустынного участкаберега.

— Это несколько затрудняет нашу задачу, — сказалграф. — Если бы я знал, где король сошел на берег, был бы известен районпоисков. А не сохранилось ли у вас, талесианцев, в преданиях или письменно,каких-нибудь описаний Сарека.

— Очень подробных нет, — ответил Улэф. —Известно лишь, что он очень велик ростом, более семи футов.