— На это уйдет время, — сказала Сефрения, —но мы должны закончить к утру. Кьюрик, возьми факел и держи его как можно выше.Спархок держи копье наготове — что-нибудь может попытаться помешать нам, —она взяла Бевьера за руку и подвела ближе к двери. — Ну вот,Бевьер, — сказала она ему, — проснись.

Бевьер открыл глаза, заморгал и с удивлением огляделсявокруг.

— Что это за место? — спросил он.

— Ты здесь для того, чтобы смотреть, а неговорить, — ответила Сефрения, и заговорила по-стирикски, быстро двигаяпальцами в воздухе перед собой. Потом указала на факел и выпустила заклинание.

Сначала, казалось, ничего не произошло, но немного спустя,Спархок, приглядевшись увидел смутно различимое движение рядом с дыбой.Призрачная фигура постепенно приобретала более весомые очертания, а когда факелвнезапно полыхнул ярким белым пламенем, стала видна совсем отчетливо. Это былаженщина, и он узнал ее лицо. Это была та пелозианка, вышедшая ночью изземохского дома в Чиреллосе, и в то же время суккуб, возникший над кроватьюБевьера этой ночью. Женщина была обнажена, на лице отражалось ликование. Водной руке она сжимала нож, в другой крюк. Постепенно начала появляться другаяфигура — человека, притянутого ремнями к дыбе. Это оказалась крепостная,девочка, судя по одежде, на лице ее застыла маска ужаса и она тщетно пыталасьосвободиться от стягивающих ее ремней.

Женщина с ножом начала медленно срезать одежду со своейжертвы. Полностью обнажив крепостную, сестра графа занялась ее телом, все времябормоча что-то на чужеземном стирикском диалекте. Девочка пронзительно кричала,а кровавое ликование на лице женщины застыло отвратительной ухмылкой. Спархок ссодроганием заметил, что ее зубы заточены до остроты стального клинка. Не всилах больше смотреть, он отвернулся и увидел лицо Бевьера. Арсианец застывшимиот ужаса глазами смотрел на Белину, жадно поглощающую сочащуюся кровью плотьнесчастной жертвы.

Наконец она покончила с этим, кровь стекала из уголков еерта и все тело было в алых брызгах.

Затем образы сменились — на этот раз жертвой Белины былмужчина. Он корчился от боли, подвешенный на одном из крюков на стене, а Белинамедленно отрезала куски его плоти и жадно поглощала их.

Череда картин, одна ужаснее и отвратительнее другой,продолжалась. Бевьер зарыдал и пытался закрыть глаза руками.

— Нет, — резко сказала Сефрения, отбрасывая егоруки, — ты должен видеть все это.

Ужас все продолжался и продолжался, под ножом Белиныоказывалась одна жертва за другой. Самым ужасным зрелищем были дети. Спархок немог вынести его и отворачивался.

Наконец, после вечности крови и агонии все было кончено.Сефрения пристально посмотрела в лицо Бевьера.

— Ты узнаешь меня, сэр Рыцарь? — спросила она его.

— Конечно, — проговорил он сквозь рыдания. —Пожалуйста, леди Сефрения, не надо больше, умоляю вас.

— А вот этого человека? — она указала на Спархока.

— Это сэр Спархок из Ордена Пандиона, мой брат-рыцарь.

— А его?

— Это Кьюрик, оруженосец сэра Спархока.

— А этого человека?

— Граф Гэзек, владелец этого несчастного дома.

— А его? — Сефрения указала на Оккуду.

— Это слуга графа, хороший честный человек.

— Ты все еще намереваешься освободить сестру графа?

— Освободить ее? Никогда! Это просто сумасшествие. Этудьяволицу ждет самая глубокая яма в аду.

— Сработало, — облегченно сказала СефренияСпархоку.

— Простите, моя госпожа, — сказал Оккуда дрожащимголосом, — можем ли мы теперь уйти из этого ужасного места?

— Мы еще не закончили. Теперь мы приступаем к самойопасной части. Кьюрик, ты с факелом ступай к дальней стене комнаты и ты,Спархок иди туда же и будь готов ко всему.

Спархок и Кьюрик медленно и осторожно плечом к плечу пошли кпротивоположной стене, там, в нише, они увидели небольшого каменного идола.Фигура была гротескно уродлива и имела совершенно отвратительную морду.

— Что это? — проговорил Спархок.

— Это Азеш, — ответила Сефрения.

— Он что, действительно такой?

— Приблизительно, хотя весь ужас его не может передатьни один человек.

Воздух перед идолом заколебался и между образом Азеша иСпархоком встала высокая худая фигура в черном балахоне с капюшоном. Зеленыйсвет из-под капюшона с каждым мгновением становился все ярче и ярче.

— Не смотри на его лицо, — предупредилаСефрения. — Спархок, передвинь левую руку по древку копья, пока неподберешься к наконечнику.

Спархок смутно понял, о чем идет речь, и, когда его ладоньпочувствовала стальной холод наконечника, его снова окатило волной небывалоймощи, исходящей из колец.

Ищейка пронзительно взвизгнул и отшатнулся. Зеленое сияниезадрожало и начало меркнуть. Шаг за шагом Спархок начал наступать наколеблющуюся фигуру в черном, держа копье перед собой. Демон снова пронзительнозавизжал и растворился в воздухе.

— Уничтожь идола, Спархок! — приказала Сефрения.

Все еще держа копье перед собой, он потянулся свободнойрукой и взял статуэтку из ниши. Идол казался очень тяжелым и горячим. Спархокподнял его над головой и с силой бросил об пол. Идол разлетелся на сотни мелкихчастиц.

Откуда-то сверху послышался крик невыразимого отчаяния.

— Сделано, — сказала Сефрения. — Ваша сестратеперь лишена могущества, граф Гэзек. Разрушение образа ее бога лишило ее всехее сверхъестественных способностей и сейчас она стала такой же, какой былатого, как вошла в стирикский дом в Чиреллосе.

— Я никогда не смогу вас достойно отблагодарить, ледиСефрения, — произнес потрясенный граф.

— А это была та самая тварь, что преследоваланас? — спросил Кьюрик.

— Его фантом, — ответила Сефрения. — Азешприслал его, когда понял, что его идол в опасности.

— Если это был только фантом, значит он не былдействительно опасен?

— Никогда не делай больше такой ошибки, Кьюрик.Фантомы, вызванные Азешем подчас бывают еще опасней реальных тварей, —Сефрения с отвращением огляделась вокруг. — Давайте уйдем отсюда. ГрафГэзек, заприте эту дверь навсегда, а потом стоило бы замуровать вход камнем иликирпичом.