Конечно, неприлично рваться в дом к незнакомому человеку ввосемь утра, но ведь Анна Петровна могла уйти на работу! Успокоив этим простымаргументом бунтующую совесть, я нажала на звонок.

– Кто там? – раздалось за дверью, в глазке мелькнула тень.

– Мне нужна Анна Петровна Заяц. Воцарилась тишина.

– Позовите Анну Петровну Заяц, – повторила я.

– Вы кто?

– Откройте, не бойтесь!

– Уходите!

– Мне нужно поговорить с Анной Петровной.

– Она уехала.

– А когда вернется?

– Через год, – оповестил тонкий голосок, – в командировкуотправилась.

– Куда?

– Не ваше дело!

– А вы кто?

– Убирайтесь, сейчас милицию позову! Пришлось несолонохлебавши отправляться прочь. До четырех часов я просидела дома, усиленноизображая из себя домашнюю хозяйку. Сначала перестирала и перегладила "всерубашки Олега, потом стала наводить порядок на полках в его шкафу, нашлазасунутые в носовые платки две тысячные купюры и пришла в негодование: он еще изаначки делает! Но потом злость прошла, на Куприна мало похоже прятать деньги.Скорей всего, он выгреб из кармана носовой платок, а вместе с ним и бумажки. УОлега есть дурацкая привычка класть деньги не в бумажник, а прямо в карман.

Когда в нашей спальне воцарился порядок, я пошла на кухню ипоставила тесто для блинчиков. Если признаться честно, кулинария не являетсямоим хобби. Процесс натирания свеклы для борща кажется мне крайне утомительным,а чистка картошки навевает мысли о самоубийстве. Поэтому готовит у нас Томочка,которой не лень пропрыгать несколько часов около плиты ради блюда, котороеисчезнет в чужих глотках за пару минут.

Но есть одно лакомство, которое делаю только я. Не знаю,почему оно у меня каждый раз изумительно получается, рецепт крайне простой.Берете два яйца, добавляете полстакана сахарного песка, стакан муки и,осторожно помешивая, доливаете пол-литра молока. Естественно, надо посолитьтесто. Если собираетесь завернуть в блинчики мясо или рис, тогда возьмитесахара всего две чайные ложки. Затем добавляете в тесто немного масла, всеравно какого: растительного, без запаха, или сливочного, предварительнорастопленного, – и приступаете к готовке.

Просто наливаете половничек жидкого теста на хорошоразогретую, смазанную жиром сковородку, поджариваете одну сторону,переворачиваете на другую… Балую своих я не часто. Тесто-то развести недолго,вот процесс жарки может затянуться на пару часов.

Но сегодня, отчего-то испытывая чувство вины, я старательновозила куском масла по тефлоновому покрытию, когда зазвонил мой мобильный.

– Что случилось? – испуганно воскликнула я, хватая трубку, иобозлилась на самое себя.

Ну когда же я перестану воспринимать звонок на сотовыйаппарат как предвестник несчастья!

– Позовите Виолу, – прошелестело из трубки.

– Я слушаю.

– Это Света.

– Кто?

– Света Сафонова из архива. Я уронила на поп кусок масла.

– Что произошло?

– Мне кажется, я знаю, какие ящики заинтересовали тогда вархиве Игоря. Вернее, даже уверена…

– Только не уходи домой! – заорала я, вылетая в коридор. –Еду к тебе.

Уже в метро я вспомнила про кастрюлю с тестом и тяжеловздохнула. Пропали блинчики!

В читальный зал я ворвалась без пятнадцати шесть. Околостойки, где восседала Света, стояло несколько человек с подшивками. Очевидно,архив собирался закрываться и люди сдавали документы. Наконец последнийисследователь покинул помещение. Я налетела на Свету:

– Показывай документы!

– Они в хранилище.

– Ты уверена, что нашла нужное? Света кивнула.

– Лазила все ночное дежурство по стеллажам и обнаружила.

– Принеси сюда. Девушка покачала головой:

– Это невозможно.

– Почему?

– Внизу работают совсем другие люди, они получают бланкизаказов, смотрят на шифр и ищут бумаги, – пустилась в объяснения Светлана. –Ящики с архивом из Горнгольца не зарегистрированы, как сделать заказ?

– Написать: «Архив концлагеря Горнгольц».

– Придет ответ: ищите шифр в каталоге, – усмехнуласьСветлана.

– Но его же там нет, – я пошла по кругу.

– Значит, вручат листочек со словами: «Данных единицхранения не обнаружено».

– Но ты же нашла! Принеси архив, – настаивала я. Света сжалостью глянула на меня.

– Как у тебя все просто! Кто же мне разрешит? Знаешь,сначала следует написать докладную записку о том, что обнаружила неучтенныеэкземпляры, потом документы начнут описывать. Пока все карточки не оформят, ихв каталог не вставят.

– Когда же документы смогут попасть в мои руки?

– Ну, – заколебалась Света, – года через два, три… Только яне пойду рассказывать о находке.

– Да почему же? – закричала я.

– Тише, – шикнула Света, – я работаю в зале периодики. Какобъяснить, что мне понадобилось в хранилище, да еще в той части, где лежитархив? А?

От злости у меня задрожали колени. Носом чую, что нахожусь вдвух шагах от разгадки, и не могу узнать истину из-за глупых бюрократическихпрепонов.

– Игоря ты впустила в хранилище!!! Света покраснела, ноничего не сказала.

– Неужели не хочешь, чтобы убийцы любимого человека былинаказаны?

Девушка стала свекольно-бордовой.

– Игорь лежит в могиле, – лила я масло в огонь, – а те, ктолишил его жизни, преспокойно разгуливают на свободе, разве это справедливо?Между прочим, бумаги, изобличающие преступников, совсем рядом! Но тебе, видно,наплевать на парня, умер и умер…

Света резко встала.

– Погоди-ка тут.

– Ты куда?

– Сегодня Аня Мефодьева в ночь дежурная, она с утра покомнатам бегает, просит, чтобы ее подменили. У свекрови день рождения, тольконикто не согласился. Если Аня не передумала, предложу помочь.