– Про какую опасность ты говоришь? Где карфагенцы приготовили засаду? Быстро отвечай, что тебе известно. А дары своей богини оставь себе, к ним прибавится ещё столько же золота лично от меня, если ты дашь нужную информацию.

Но поведение лесного незнакомца ошеломило всех.

Он с невероятной легкостью поднялся на стоящее рядом высокое дерево и, улыбаясь, словно шут, стал корчить солдатам смешные рожицы. Затем произнёс, коверкая язык и протяжно растягивая слова:

– Она необъяснимо прекрасна, словно и есть сама жизнь, величественна и милосердна. У неё длинные, изумрудного цвета волосы, которые настолько же гладкие и лёгкие, как зеркально чистейший поток реки, проходящий через тяжёлые камни. Она просила меня, Василиска, передать благородному римскому консулу в дар древние монеты из царства её отца, с самого дна озера. Мне ничего не известно про войска карфагенцев, и мне лишь нужно предупредить об опасности. Богиня Лаза просит тебя отправить свои войска обратно, до тех пор, пока не закончится прилив на озере. Она просит тебя всё обдумать и принять мудрое решение, иначе твои солдаты погибнут, чем очень обрадуют богиню Манию, которая жаждет поступления новых человеческих душ в своё темное царство.

Пока он говорил, с ним начали происходить странные изменения. Вся кожа его покрылась шерстью, он спрятался за ствол дерева, а солдаты, находящиеся рядом с деревом, в ужасе попятились назад – сверху на них зорко смотрели глаза дикой кошки.

Он – один из величайших консулов Рима, величие и мощь которого были настолько явственными, искренними, без малейшего притворства в своём представлении миру, неожиданно почувствовал внутри себя странное желание немедленно подчиниться просьбе этого странного создания, которое, спрятавшись за ствол дерева, продолжало наблюдать за движением солдат внизу.

Он, кто всегда посмеивался над любым человеческим стремлением во что-то верить, испытал сильнейшее волнение – слова странного путника, попавшегося его войску на пересечении двух лесных дорог, словно отчеканивали его сознание, как монеты, которые он был обязан принять в дар.

Фламиний еле сдержался от неизвестно откуда взявшегося желания спуститься с коня и поклониться этому путнику, приняв с благоволением дары его милостивой богини Лазы. Но разум с холодным расчётом определил, что источником его отравления стало сердце. Колдовство – вот о чём следом подумал Фламиний и тут же отдал приказ солдатам поймать получеловека.

Но как только лучники натянули тетиву и стали целиться в Василиска, он ловкими прыжками начал перепрыгивать с дерева на дерево, так, словно всю свою жизнь только и занимался этим. После этого необычного вида лесной странник пропал из виду.

Фламиния словно кольнуло в сердце острой иглой. Он покачнулся и, еле удержавшись в седле, закрыл глаза и попросил принести ему воды с уксусом.

В тот необычный вечер в рядах римских войск началось некоторое смятение, встреча с Василиском сильно повлияла на некоторых воинов.

Ранним утром 22 июня 217 года до н. э. римские войска под командованием консула Гая Фламиния вступили в долину Тразименского озера.

* * *

Над зеркально спокойной гладью озера лёгкой пушистой пенкой ложился утренний туман.

Поверхность была настолько ровной, что казалось, одна из богинь, встав очень рано и приняв бодрящий душ, принялась с невероятным удовольствием разглядывать с неба своё необычайно красивое тело. Словно невидимой рукой, эта богиня протирала запотевшую поверхность огромного зеркала, отчего на воде появлялись маленькие разводы, которые плелись друг за другом тонкими нитями, неуклюже задевая лёгкую рябь.

Богине нравились утренние мелодичные песни жаворонков. Но сегодня за её пробуждение были ответственны совсем не птицы. Мягкая перина её ложа, розоватый уголок которой с детской небрежностью раскинулся по своду утреннего неба, свидетельствовал о том, что утончённую хранительницу здешней гармонии и покоя разбудили весьма грубым способом.

Сегодняшним утром птицы не пели своих ярких песен. Тишину в долине нарушал огромный строй римской армии, будоражащий своим быстрым и динамичным темпом хрупкий мир долины.

Всё произошло мгновенно, словно яркая молния сверкнула между римским строем.

Выбежавшие из засады нумидийские всадники застали римлян врасплох. Не успев никак отреагировать, они запаниковали, и ряды элитных воинов повернули назад, где их ждала смерть. Самые отборные карфагенские всадники вместе с Магарбалом начали истреблять всех убегающих.

Остальные римские отряды, находившиеся в центре и сумевшие после охоты застрельщиков восстановить строй и сгруппироваться для обороны, попали под бешеную атаку галлов. Римская кавалерия, кинувшаяся на помощь пехоте, была также втянута в самый очаг битвы. Нумидийские всадники со второй возвышенности вместе с варварской конницей галлов вклинились в их ряды, нанеся удар с тыла.

В самый разгар разъярённой битвы за выживание всадникам Гая Фламиния пришлось вырываться из окружения, чтобы спасти свои жизни.

Казалось, что земля уходила из-под ног у римских всадников, – лошади кричали истошно и отрывисто.

Из-под земли шли мощные вибрации, похожие на такие, которые бывают при сильных землетрясениях. Будто бы звуки жестокой и кровавой резни именно в праздник Великого Прилива разбудили всех древних демонов Сильванов. Они под удары молота древнейшего демона Хару, исходящие из-под земли, оголодавшие, с безумным рвением, с неутолимой жаждой пытались пробиться наружу, чтобы насладиться сладчайшим вкусом смерти, витающей вокруг долины озера.

В тот момент, когда казалось, что последним трём всадникам уже удалось пробиться сквозь ряды противника, лошадь римского консула, дико заржав, упала, скошенная сильным ударом секирой и упала набок.

Фламиний, выпавший из седла, предпринял попытку быстро подняться, как вдруг его сердце почувствовало резкий холод железа, вошедшего вглубь его тела. Галл Дукар ловким и мощным движением проткнул копьём величайшего римского консула. Когда Фламиний посмотрел на мир испуганными глазами, Дукар, взмахнув секирой, сильным рубящим ударом раздробил римскому консулу череп и затем издал страшный победный рёв.

Оставшиеся в живых римские солдаты кидались в воды Тразименского озера, некоторые в панике пытались переплыть на другой берег, но под тяжестью брони шли ко дну. Оставшихся в живых римлян добивали застрельщики и лучники.

Так, всего лишь за три часа ожесточённой битвы, было уничтожено более двадцати тысяч солдат элиты римской армии.

Изучив ландшафт долины, грамотно спровоцировав римлян – за счёт этих превосходно выполненных действий битва у Тразименского озера стала самой успешной засадой в истории всех величайших сражений человечества.

Ранним утром 22 июня долина у Тразименского озера была сплошь покрыта телами убитых солдат, на которые к полудню слетелись все вороны и прибежали все хищники с близлежащих лесов.

Покров тумана, ещё не до конца ушедший с поверхности озера, тихонько, словно боясь разбудить уснувших вечным сном солдат, убаюкивая, прикрывал их своей лёгкой периной.