От его крика проснулись стражники. Фламиний, пробудившись, сразу же схватился за шею, затем ощупал свои лицо и лоб, убедившись, что это был всего лишь кошмар, с облегчением выдохнул. Когда у входа в его покои появилась охрана, не теряя римской напыщенности, он приказал, чтобы ему принесли вина и привели пленную наложницу.

Уже ближе к рассвету в Арреций прибыли разведчики, которые донесли до Гая Фламиния неожиданную новость – армия Ганнибала успешно перешла через Клузиумские болота, и теперь, минуя город без сражения, они подходят к Тразименскому озеру. Прямая дорога в Рим оказалась открыта. После подобных известий Фламиний тут же послал информаторов ко второму консулу Гнею Сервилию Гемину, войска которого находились чуть южнее Арреция.

– Нам нужно действовать незамедлительно, этот варвар опять обхитрил нас. Теперь мы отвечаем за судьбу Рима. Выдвигаемся на рассвете, чтобы ударить им в спину, – говорил Гай Фламиний своему советнику, капитану Гаю Центению. Его всё ещё не оставляли тревожные мысли, он почувствовал, что сон, который приснился ему накануне, был недобрым знаком.

Римляне после громких поражений на реках Тицин и Требия находились в постоянном напряжении. После их последней битвы с карфагенцами прошло полгода, за это время Ганнибал показал себя блестящим полководцем, он смог добиться расположения местных вождей соседствующих с Римом италийских племён. Его армия, прошедшая Альпы и после этого полгода восстановливающая свои силы на землях Цизальпийской Галлии, теперь была готова к новым боям.

За несколько дней до приснившегося Гаю Фламинию ночного кошмара в лагере карфагенцев шла тщательная подготовка к встрече с элитарными войсками Рима. В шатре главного военачальника выступали несколько людей: сначала разведчики показывали на песке ландшафтную карту местности, с великолепной точностью описывая все возвышенности и подъёмы к ним в долине Тразименского озера. После этого, разложив как мозаику красные и синие мелкие камешки, Ганнибал расставил примерное расположение войск. Рядом с ним находились только самые доверенные и близкие ему люди: начальник конницы Магарбал, начальник пехоты Магон Барка и родственник Ганнибала по имени Джиска.

В шатре чувствовалось небольшое напряжение. Впервые за всё время совместных битв Магарбал, увидев расположение конницы на песчаной ландшафтной карте, засомневался, спросив:

– Ганнибал, ты выстроил конницу на двух спусках, расставив перед ними лёгких застрельщиков. Римляне прежде всего будут думать о нашей коннице, не лучше было бы оба основных конских отряда поставить в засаду на первом спуске, застрельщиков поставить на саму возвышенность и ещё два отряда конницы там же спрятать в засаде, чтобы эти отряды закрыли кольцо окружения.

Магарбал как опытный командир пехоты передвинул горстку синих камешков, изображающих конницу, в одну точку – на спуск с возвышенности холма перед самым входом в долину Тразименского озера.

Ганнибал не спешил вступать в спор. Уверенно осматривая единственным своим глазом выставленную расстановку Магарбала, он будто бы незаметно начинал видеть через повязку другим глазом. Выслушав Магарбала, он задал ещё несколько вопросов разведчикам, после чего, не трогая выстроенную схему конницы своего верного конного командира, он переставил застрельщиков на оба спуска и перед ними поставил несколько отрядов нумидийской конницы. Основной отряд конницы он определил на первом спуске, сразу за остальными отрядами. Расставив свою структуру, он заговорил величественным голосом, от звука которого, казалось, даже природные стихии начинали замолкать на мгновение. Осматривая верных сподвижников единственным глазом, он словно гипнотизировал их проникновенным взглядом, это явление было подобно пущенной в небо стреле, летящей в самую глубь их сознаний. Он объяснял настолько чётко, по порядку, не отклоняясь ни в одну из сторон иного поворота сюжета битвы. Словно древний оракул, он погружал всех своих слушателей в мир будущей битвы, показывая и предсказывая каждый шаг:

– Как только римляне полностью войдут в долину и их конница начнёт нападать на наёмных галлов, стоящих внизу, твои превосходные нумидийские скакуны, Магарбал, атакуют их с двух спусков, и сразу же пойдут в бой застрельщики и лучники. Их охватит паника, многие из них начнут бежать назад – там, у входа в долину, будет стоять наша основная конница. Как только в их рядах начнётся паника, ещё два отряда нумидийской конницы будут стоять у выхода из долины для того, чтобы отрезать им пути отступления. Мы разгромим их войска, они толком не успеют ничего понять. Их поспешность, самодовольство и гордость – наши главные союзники. Меня прельщает то, что они считают нас варварами, пусть так, возможно они и правы.

Произнеся последнюю фразу с особенной интонацией, Ганнибал, улыбнувшись, посмотрел на Магарбала и кивнул, словно в знак подтверждения своим словам. Все воины, находившиеся рядом с ним, наполнились его кипучей жизненной энергией и засмеялись, а Магарбал, ради шутки, даже подыграл, по-смешному выпятив вперёд нижнюю губу и выпучив глаза. Ганнибал похлопал его по плечу и засмеялся. После этого, на такой же лёгкой победоносной волне, он покинул шатёр, вслед за ним вышли Магон и Джиска.

* * *

В вечернее время после дождя лиственный лес был особенно неотразим. Лёгкие кристальные капли на листьях искрились радостными бликами от падающих на них солнечных лучей. После необычайно жаркого дня дождь был самым долгожданным подарком для всего живого.

Зелёный лабиринт леса оживал, расправляя свои объёмные большие крылья на всём отведенном ему лесном пространстве.

Послышался резкий свист, и в одно мгновение несколько римских солдат с опаской начали поглядывать на верхушки деревьев.

Недалеко от перекрёстка стоял странного вида человек, по лохмотьям напоминавший этрусского отшельника. Римские солдаты окружили его и стали допрашивать. Он попросил представить его Гаю Фламинию как информатора, сказав, что ему нужно передать для него особое послание.

В это время, не понимая, почему солдаты прекратили движение, один из командиров подошёл вплотную к путнику и, со страшным криком вытащив свой меч, замахнулся над его головой.

Но в это мгновение за его спиной послышался грозный голос Фламиния:

– Опусти меч, Клавдиан. Пусть говорит, может, ему действительно что-то известно про нахождение карфагенцев.

Капитан Клавдиан повернулся, в глаза ему ударил луч солнца, он зажмурился и, отойдя немного в сторону, громко приказал путнику упасть на колени перед великим консулом Римской империи.

Путник, глупо улыбаясь, низко поклонился и затем, порывшись в своей маленькой суме, висевшей на плече, достал горсть древних золотых монет и протянул их Клавдиану со словами:

– Величайший консул, прими эти монеты в дар от милосердной богини Лаза, которая просила передать их тебе и предостеречь о надвигающейся опасности для вашего сильного войска.

Хоть этот лесной незнакомец и был совершенно заросшим, но если бы сбрить его бороду и приодеть в римское одеяние, то он выглядел бы внушительно и величественно – так в этот момент подумал Фламиний, сам не понимая отчего, но чувствуя к этому юноше неизвестную благосклонность.