Огромную радость принёс Колосову звонок Рощина на мобильный телефон.

Они договорились о встрече через два часа и решили поехать искупаться на залив.

Оставалось немного времени, и Колосов решил заехать в пекарню, чтобы набрать там любимых Гришкиных сосисок в тесте.

Он попросил Якова ехать помедленнее и остановиться рядом с пекарней, находящейся на углу старенького трёхэтажного здания.

Он задумался и начал вспоминать необычное ощущение, которое испытал пару месяцев назад.

Тогда, сидя у себя в мастерской, он безвылазно около месяца усиленно создавал композицию для собственной выставки. Сюжет её был взят из истории, описанной когда-то его возлюбленной про величайшего полководца древности – Ганнибала Барку. Когда он закончил, то после около суток просидел практически в неподвижном состоянии в пространстве созданного им мира.

В один момент его словно поразила молния, он тогда услышал сильнейший гром и очнулся.

На дворе стояла тёмная ночь, и, резко вскочив, он выбежал на улицу из мастерской и, стоя на пороге, встречал каждую вспышку ярких лент восторженными и громкими криками. Они напоминали светящихся и извивающихся угрей на дне тёмного озера. После нескольких мощных ударов он ощутил необычайный страх. Сознание, привыкшее к безопасно скомплектованному миру, вдруг затряслось как детская погремушка, вызывая внутри него ту самую сторону, которая была в ответе за страх от собственного появления в этом мире.

Он не чувствовал ни боли, ни страха – всего лишь поток сильного ветра, который, казалось, проходил сквозь него.

Помнил обжигающие прикосновения каплей дождя.

Именно тогда, закончив свои творения в мастерской, выйдя в открытое пространство дождливой, тёмной ночи, он вновь стал живым.

Барка переводится как «молния», думал он.

С того момента он больше не мог остановиться.

Он питался, словно обезумевший от голода путник, энергией других людей.

Именно в тот день он понял, что очень просто создать свой мир, легко его постоянно преобразовывать, каждую единицу времени сочетать с единицей энергетического потока и в итоге, даже не беспокоиться о том, что же будет в дальнейшем. Зачем?

Он создал мир в своей мастерской для себя, и всё, что ему было нужно – это ощущать и чувствовать своё с ним единение только в действующий момент. Он растворился в созданной им реальности, взяв за основу способы контроля энергии. Творил свою реальность и подпитывал её энергией людей, окружавших его. Это было так просто.

Колосов резко и без причины рассмеялся, так что продавщица в пекарне испуганно попятилась.

Купив сосисок в тесте, он открыл дверь пирожковой и вышел на улицу.

Ему резко перехватило дыхание, будто солнце за толстым слоем облаков надавило с такой мощной силой, что те объёмным грузом накрыли его сверху. Нечем было вздохнуть, в воздухе парило, как перед грозой.

Это была не основная причина, по которой он резко встал у входа в пекарню, словно столб, пытаясь восстановить дыхание и нахлынувшие в один миг убийственные воспоминания из прошлого.

На другом конце улице на автобусной остановке стоял Виктор Сергеевич – отец его возлюбленной Марины.

Придя немного в себя, Колосов направился в его сторону. Когда он оказался рядом с ним, тот узнал его и, быстро опустив глаза, начал рассматривать что-то у себя под ногами.

Колосов приветствовал его, отчего Виктор Сергеевич вздрогнул. Посмотрев на Ярослава тусклым, полным невыносимого страдания взглядом, он ответил:

– Здравствуй, Ярослав. Как ты?

Он предпринял слабую попытку улыбнуться. Но от этого внутри у Колосова ещё сильнее всё сжалось, он видел его перед собой – совершенно исхудавшего, с впавшими, глазами, потерявшими блеск, и лицом, на котором словно сама мучительная смерть наложила свой ужасный отпечаток. По-прежнему пытаясь настроить дыхание, он чуть не вскрикнул, и Виктор Сергеевич, не дожидаясь его ответа, произнёс:

– Мой автобус подходит, Ярослав. Был рад тебя увидеть. Прощай.

Колосов закричал:

– Виктор Сергеевич, постойте! У меня есть машина, позвольте вас подбросить. Очень прошу вас, пойдёмте со мной.

Взяв его легонько под руку, он почувствовал, что говорит дрожащим голосом, а к носу, щекоча кожу, спускаются две тонкие капли. Не дожидаясь ответа, он спросил:

– Как вы? Как Ангелина Фёдоровна? Простите меня, что так и не позвонил, и не навестил вас. Я просто не знал, как вы к этому отнесётесь.

Виктор Сергеевич нахмурился, освободился от его руки и резко ответил:

– Не стоит беспокоиться по этому поводу. Это в прошлом. Ты правильно сделал, что не напомнил о себе. Продолжай жить дальше. Прости, Ярослав, но, пожалуй, поеду на автобусе. – Посмотрев на Колосова, он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону прибывшего транспорта.

Мгновенно среагировав, Колосов побежал к машине. Яков, словно прочитав его мысли, завёл двигатель. Когда Колосов сел на заднее сиденье, он показал следовать за удаляющимся автобусом.

Виктор Сергеевич вышел на остановке и направился в сторону онкологической больницы, Колосов понял, что с Ангелиной Фёдоровной что-то произошло. Осторожно, не привлекая внимания, он следил за ним. Выйдя из машины и ничего не объясняя Якову, он медленным шагом направился в сторону стоящего напротив больницы маленького магазинчика.

Он почувствовал, что сердце в этот момент забилось с таким бешеным темпом, что казалось, ещё несколько ударов, и Виктор Сергеевич просто услышит его рядом с собой.

Он зашёл внутрь больницы и проследовал за ним, благо повезло, что у помещения были стеклянные двери, через которые можно было видеть людей изнутри. Осторожно подойдя, немного с угла, выглядывая из-за колонны, он увидел, как Виктор Сергеевич заходит в лифт.

Колосов про себя выругался, теперь будет очень трудно определить, на каком этаже тот выйдет. Придётся осматривать каждое из отделений, а это чревато тем, что тот его обнаружит.

Оставалось попробовать узнать в регистратуре про пациентку Волкову Ангелину Фёдоровну, но никто не даст ему просто так информацию о другом человеке, находящемся на лечении в здравоохранительном учреждении, если он не является близким родственником.

С другой стороны, он подумал о том, что у него есть пусть и очень маленький, но шанс узнать про неё с помощью молодого охранника. Нужно было использовать все возможные варианты, а для этого нужны были действующие зацепки.

Колосов вошёл внутрь больницы и, подойдя к охраннику, спросил у него про радиологическое отделение, решив, что, скорее всего, у Ангелины Фёдоровны проблемы именно в этой области.

Не поднимая на него глаз, охранник кивнул в сторону лифта и лениво протянул:

– Там, на 4-м этаже…