Блестка с удивлением видела, как это чудовище повернулоголову к человеку и – ужас! – распахнуло жуткую пасть. Выметнулсядлинный и быстрый как пламя язык. Иггельд успел заслониться локтем, но язык какбудто уже знал это движение, ловко скользнул снизу и с чмоканьем залепилчеловеку лицо.

Иггельд заорал даже громче дракона, от повозки раздалсягромкий злорадный смех Ратши. Иггельд орать перестал, Блестка услышала егострогий наставнический голос:

– Ладно, ладно, можешь умыть меня… Видишь, я не ору!

Дракон лизнул его снова, снова, но в конце концов такразнежился, что лапы подломились, он опустился в воду на брюхо, и струипотекли, едва не выходя из берегов. На поверхности остались только спина иголова. Иггельд взобрался сверху, снова чистил, плескал водой, смывал пыль игрязь, выковыривал комочки засохшей земли из щелей между пластинами брони.

Когда отпустил дракона и вернулся, весь мокрый, к повозке,Блестка уже перестала дрожать. Чтобы этот куяв не подумал, что испугалась,спросила презрительно:

– Он совсем больной, да?.. Скоро околеет?

– Ты скорее околеешь, – ответил Иггельд сухо.

– А возишься, как с больным!

– С больным возиться уже поздно, – сказал он еще резче. –Дракон не может вылизать себя всего… Спину достать ему не удается, вот всякиемелкие гады и пользуются… Но если человек следит за своим драконом, тот станетвтрое здоровее тех, из кого мелкие твари пьют кровь!

Блестка спросила подозрительно:

– А чего он так орал?

– Боится, – ответил Иггельд нехотя. Блесткаизумилась:

– Боится?

– Моя вина, – признался Иггельд ещенеохотнее. – Как-то я не попробовал воду, заставил влезть в горячую… ну, унас иногда из-под земли и горячие ключи. Черныш ошпарил лапу, теперь всякий разбоится.

– Такой здоровый, – удивилась Блестка – Ичто, это навсегда?

– Нет, конечно. Приучу, что вода не кусается. Теперьвсегда сперва пробую воду сам. Просто он у меня… осторожный.

– Трусливый, – предположила она.

– Осторожный, – отрезал он сердито. – Он недурак, Просто осторожничает! Для него это первый дальний полет в сторонуАртании. Все внове, потому он так… осмотрительно. Но память у него хорошая.Теперь он в эту реку зайдет сам, без страха. Я его уже почти приучил купаться. Емунравится, когда… не боится. Он даже в море купается сам!

Над темным лесом с серебряными вершинками наливается яркимсветом блестящая луна, тихая теплая ночь полна очарованья, мирно и трепетноиграют нехитрые мелодии крохотные музыканты на стебельках. Спросонья чирикнуламелкая птаха в зарослях травы, сконфузилась, умолкла на полчирике. Блестка,ерзая задом, передвинулась к краю колеса, где заметила на металлическом ободезазубрину.

От луны и звезд по земле пролегли едва заметные трепетныетени. Блестка с трудом выгнулась, посмотрела в сторону Радило и Ветра, но ихтела исчезли. У самого леса пасутся видимые отсюда кони Радило и Ветра, пугливоподнимают головы и поглядывают в эту сторону, где дракон, сами готовы в любоймомент пуститься вскачь сломя голову.

– Где мои друзья? – потребовала она у Ратши.

Он развел руками, поморщился от неловкого движения.

– Прости, что не дал проститься. Они с нашими. Надеюсь,там они ничего не делят.

Она не поняла, переспросила довольно глупо:

– Где?

– Я их похоронил, – объяснил он лаконично. –Всех.

– Ты? – спросила она недоверчиво и выразительнопосмотрела на его перевязанное плечо. На белой тряпке проступили красные пятна.

– Черныш вырыл яму, – пояснил он, – а я… ну,а Черныш и… загреб. Не волнуйся, никакие звери их не достанут. Я ж говорю, тами наши.

Она пробормотала, несколько сбитая с толку:

– У нас полагается хоронить по-артански…

– Я им вложил топоры в руки, – прервалРатша. – И головами к востоку. Двадцать лет воюю и с артанами, и сославами, даже с вантийцами цапался, так что про войну, кровь и смерть знаю все…Ты посиди здесь, я принесу мяса и сыра, позавтракаем. Или поужинаем? Нет,позавтракаем, уже ближе к рассвету. А потом наш вождь скажет, что будем делать.Она фыркнула.

– Вождь?

– Вождь, – ответил Ратша уже с неудовольствием. –А у вас вожди не сражаются?

– Так то у нас! – возразила Блестка сдостоинством. – А вы – куявы.

* * *

Иггельд принес мешок с едой, расстелил возле костра на травечистую скатерть, Ратша помог разложить мясо, рыбу, сыр, каравай хлеба, появилсядаже кувшин, явно вино, эти свиньи без вина не могут, Иггельд набросал напурпурные угли много сухих веток. Блестка надеялась, что огонь в ночи видениздали, артанские удальцы обязательно заметят и тут же ринутся в эту сторону,полюбопытствовать, кто здесь и почему, а не зря же говорят, что драконов наземле бить легко…

Хотя, подумала она невольно, этого непонятно, как и наземле. Он же весь покрыт броней, толстой и плотной, нигде ни зазора, чтобывоткнуть копье. Только наверху у самого хребта вроде бы полоски, но туда ещенадо залезть.

Ратша умело поджаривал мясо на камнях, ломти хлеба нанизывална прутики и тоже поджаривал, чтобы обрели коричневую корочку. Вкусно запахломясом, а от хлеба такой аромат, будто только что испекли. Блестка, что ужерешила ничего не есть у захватчиков, ощутила во рту голодную слюну, подумала,что без еды ослабеет, а силы нужны, чтобы бороться и победить.

Иггельд посматривал со злостью, так бы и убил, Ратшадержался даже дружелюбно. Она знала этот тип воинов, что в бою безжалостны, ноедва схватке конец, с противником пируют, ни злобы, ни раздражения, иначе быдавно сожгли себя, но едва перемирие закончится, снова холодно и безжалостноготовы убить и того, с кем только что пили вино и пели песни.

Развязывая ей руки, Ратша попробовал расспросить, куда едути что за сокровища, Иггельд фыркнул со злостью:

– Не видишь разве? Все награблено!

– Вижу, – отмахнулся Ракша. – Но все желюбопытственно. Любознательный я, понимаешь? Вещи уж больно красивые.

– Подумаешь! На вкус и цвет…

– Не скажи, – возразил Ратша, – как раз вкуси цвет – хороший повод для драки! Верно, Артанка?

Она кивнула, потом посмотрела с подозрением – что-то непонравилось в чересчур дружелюбном тоне матерого воина.

– Нашел у кого спрашивать, – буркнул Иггельд иотвернулся. – Это же дикарка. Двух слов не свяжет.

Блестка набрала в грудь воздуха, тут же заставила себяуспокоиться. Только что оба говорили, что она из знатных артан, умеет правильностроить слова. Думают, что она вот прямо сейчас раскроет рот и все выложит…