Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Меня, – сказал Таол. – Покажи, пожалуйста.
Дом там, где тебе хорошо. Сейчас мне было радостно в этой уютной гостинице с людьми, которых я знала едва ли два дня. Когда Кари задремал, Ная легла рядом с ним, заботливо укрывая одеялом, Ракх и Таол пошли выбирать травы, а мы с Аником и Ялой убрали со стола. Всем летам очень понравилась Кутя, которая была не прочь побеситься, а вот Тэм был равнодушен к любым попыткам с ним подружиться.
– Ишь, гордый какой, – улыбнулась Яла. – Даже не смотрит! А если вкусняшку дать?
– Осторожно, он может клюнуть, – предупредил Ракх.
– Даже зверослова? – улыбнулся Таол.
– Любого.
Леты улыбнулись друг другу, а всего через несколько секунд Яла уже держала во рту палец: Тэм легонько куснул её, чтобы не вздумала гладить его без разрешения.
– Ничего себе! – рассмеялся Таол.
– Он не со зла, – поспешила сказать девушка. – Но моя магия и правда не сработала. А если обычной лаской?
– Он никому, кроме меня, не доверяет, – сказал Ракх. – Тэм, сюда.
Птица послушно села мужчине на плечо и с удивительной нежностью пощекотала магу ухо. Яла прыснула и принялась разбирать свои вещи, а Таол поклонился нам:
– Благодарю от всего сердца.
– Я рад помочь, – с серьёзной искренностью отозвался Ракх. – Берегите себя.
– Но мы ведь ещё увидимся завтра! – взволнованно сказал Аник, не спуская глаз с Ялы.
– Судя по тому, какой начался снегопад, нам придётся задержаться в Буделии, – отозвался маг. – Ты идёшь или ещё побудешь?
– Если ребята не против, задержусь на минутку, – сказал Аник, слегка покраснев. Никогда не видела его таким возбуждённым и смущённым одновременно.
– Не против, – тепло улыбнулся парню Таол.
Яла промолчала, старательно пряча улыбку.
– Всем доброй ночи, – сказала я, и леты помахали нам на прощание.
Можно было не сомневаться, что Аник задержится у них дольше, чем на минутку…
– Кажется, он влюбился, – сказала я, когда мы с Ракхом остались одни.
– Был бы этому рад, – отозвался маг, потирая виски.
– В чём дело?
– Всё нормально, – рассеянно сказал мужчина. – Так, стоп. А я принёс из саней вторую сумку?
– Ты как зашёл, сразу её возле постели поставил. Что с тобой? Устал? Хочешь, я тебе голову помассирую?
– Не знаю, – странно ответил Ракх. Посмотрел на меня мутным взглядом и слабо улыбнулся: – Прости. Я действительно измотан дорогой. Не одних летов мороз утомляет.
– Тогда давай поскорее ляжем в кровать. Снег пришёлся весьма кстати – можем дрыхнуть хоть до обеда!
– Отличная идея, лисёнок. Это будет для меня величайшим наслаждением.
Мы умылись и помогли друг другу раздеться, чтобы в обнимку улечься на неширокой, но мягкой постели. Мне не думалось ни о чём, кроме отдыха. Было тепло и пушисто, словно снег превратил гостиницу в нору, и мы, подобно зверям, впали в спячку до самой весны, до первых цветов, до того мига, когда солнце обретёт силу…
Снег шёл целых три дня, и всё это время мы почти не покидали гостиницу. Лично мне нравилось проводить время в компании летов, но по Ракху было сложно понять, что он чувствует. Снова повязка на глазу, снова молчание, снова о чём-то размышляет. Правда, бывали у нас и замечательные вечера, когда мы сидели бок о бок, и каждый занимался любимым делом. В этом мы с Ракхом были похожи: два скряги, которые трясутся над своими сокровищами, только для Ракха это были зелья и ингредиенты, а для меня – семена. Мы перебирали сундучки, и я замечала на лице мага такое же выражение, что было на моём: тихого, радостного удовольствия. Порой Ракх спрашивал у меня о тех или иных семенах, и я вдохновенно рассказывала о деревьях, мохнатая кора которых могла использоваться для изготовления шуб, о кустах со звенящими ягодами, или стройных розовых пихтах, хвоя которых была лечебной и при заваривании превращалась в прекрасный кисловатый напиток. Сам маг также охотно отвечал на мои вопросы, показывал сморщенные красные грибы, мечущиеся в склянках тьмушки, порой просил помочь распутать червяков. И было нам хорошо и спокойно, и время шло неспешно, будто давая возможность запомнить каждое счастливое мгновение.
Аник тоже был совершенно счастлив. Мне даже завидно стало, как легко и беззаботно у него всё получилось с Ялой. Поначалу приглядывающаяся, девушка вскоре сдалась настырным ухаживаниям лета, и они почти всё время проводили вместе – читали книги, о чём-то весело шептались по углам, выходили на улицу поваляться в снегу, а ещё охотно помогали ухаживать за Кари, даже пели парню колыбельные, отчего он хрипло смеялся и, быстро устав, засыпал с улыбкой на губах.
Я радовалась за лета, и думать не думала о том, чем может завершиться его с Ялой знакомство. Они оба были хотя и очень юными, а с чувствами не игрались. И вспоминать, как Аник покупал любовь в столице, мне не хотелось…
Когда снег наконец-то кончился, Ракх предложил прогуляться. Я чувствовала, что мы ушли из гостиницы неспроста, и точно: мужчина хотел поговорить. Он начал с того, что поругал погоду, потом спросил, как я себя чувствую (лихорадка была опасна для всех, и, узнав о ней, нас даже могли выгнать из гостиницы, но Ракх уже на второй день придумал специальное сдерживающее зелье, которое ребята разбрызгивали по комнате, не давая заразе просочиться за дверь), а потом перешёл к главному.
– Я уже говорил, что должен отправиться в пещеру. Хотел Аника взять, но теперь его разве оторвёшь от Ялы?
– Он поедет, будь уверен. Тем более если вы договорились заранее.
Ракх покачал головой.
– Разговора о помощи не было.
– Тогда возьми меня!
– Нет. Это опасное дело, Роза. Не стану я тобой рисковать.
Меня немного сердила подобная забота, хотя было ясно всем: проку от меня не будет.
– Я ведь не маленькая, Ракх. Могу и сама принять решение – идти или остаться. Хотя, конечно, не посмею навязываться.
– Прости, Роза. Я не потому завёл этот разговор, что желаю твоей помощи. Просто напомнил о том, что скоро нам придётся расстаться.
Он сказал это каким-то странным голосом, и у меня тревожно ухнуло сердце, однако уточнять что-либо я побоялась.
– А сколько ещё мы сможем здесь оставаться? Хотелось бы долечить Кари.
– Он удивительно быстро поправляется, – отозвался Ракх. – Так что не больше недели. Мне как раз следует дождаться нужного цикла Большой луны.
– А у нас их называют Старшей и Младшей, – улыбнулась я. – И, кстати, в разные мгновения их жизни по-разному растут растения… Ты что?
Он снова о чём-то задумался, и был таким напряжённым и хмурым, что я ощутила тревогу.