– Вот, Рози. Это мы хранили для тебя. Бабушка так велела. Возьми, пожалуйста.

В коробочке лежал широкий золотой браслет с изумрудами – тяжёлый, но не громоздкий, явно старинный.

– Это фамильная драгоценность, дочка, – сказала мама, и я вскинула глаза. – Мы надеялись, что ты не откажешься… Мы хотели… Кэдри! Ну, что ты молчишь?..

– Розана, прости нас, – тихо сказал отец. – Если сможешь.

– Мы сожалеем обо всей боли, что причинили тебе! – взволнованно произнесла мама. – Но ты же понимаешь, что, прими мы иное решение, погибли бы все! А так живы твои братья и сестра, жива ты. И у каждого из вас есть любовь, семья…

– Ты можешь остаться, если хочешь, – не дав мне опомниться, сказал отец.

Было трудно сосредоточиться на происходящем, и я надела браслет на руку, как бы давая понять, что не откажусь от памяти о своём роде.

– А Ракх?

– И Ракх тоже, но только в том случае, если он готов взять тебя в жёны по нашим обычаям.

– А что Аник?

– Если он стал тебе как брат, пусть тоже остаётся.

У меня вздрогнуло глубоко в сердце.

– Прости нас, Розана, – повторила мама. – Пожалуйста. Мы должны были найти выход… Мы были обязаны защитить тебя… Но не справились. И все те жестокие слова были несправедливы, ведь ты ни в чём не виновата. Если бы только я могла изменить прошлое…

Я словно опустилась в густо-синий омут печали. Это было глубокое, тихое озеро, где мне не нужно было дышать. Я просто плыла и знала, что никогда не поднимусь к небу. Мне было уже не больно, но по-прежнему трудно, хотя оковы прошлого медленно разжались.

– Я вас прощаю, – тихо сказала я, проталкивая ком в горле. – Понимаю, всем нам было тяжело, но прошлого не изменишь.

Я отёрла всего две капли со щёк, и поглядела на свою руку: вот она, добрая память от бабушки.

– Что скажешь, Рози? – спросила мама. – Насчёт того, чтобы остаться в Мальве? Вы можете пожить некоторое время у нас, а потом мы сообща построим вам дом…

– Я должна посоветоваться с Ракхом.

– Хорошо, но ты знай: что бы вы ни решили, мы постараемся вас поддержать.

Я не знала, что ещё сказать им, и только кивнула. Потом, уже на пороге, развернулась – и подошла обнять маму. Даже сжала руку отца, и он смущённо откашлялся. Многовато между нами было обид для столь скорого воссоединения…

– Пойду.

– Иди, – прошептала мама.

Остаться. Узнать их заново. Измениться? Я забежала в комнату без стука, и едва не сшибла с ног Ракха, собирающего вещи.

– В чём дело, Роза? – удивлённо спросил он.

– Ты не поверишь: нам предложили остаться! Тебе и мне, и даже Анику! Здесь, в доме! То есть пожить. А потом где-нибудь найти местечко – и дом свой построить! Ничего себе, да? А ещё родители попросили у меня прощения, и сказали про бабушку, и отдали её подарок…

Ракх трудно улыбнулся.

– Замечательно, что они всё-таки признали свои ошибки, хотя ситуация действительно была сложная.

И он принялся напряжённо укладывать одну за другой склянки.

– Ракх… Мы не останемся?

– Ты ведь знаешь, что я не могу так поступить, Роза. Не могу подвергать опасности дом твоих родных, твою семью.

– Но возьмёшь ли меня с собой, если попрошусь?

Он тяжело вздохнул и сжал мою руку.

– Ты действительно хочешь этого?

– Да. Я чужая здесь. Понимаю, при должном старании мы привыкнем друг к другу, и, наверное, восстановим крепкие узы... Но сейчас я чувствую себя ненужной, несмотря на их заверения. И я ведь всегда смогу вернуться!

Однако он ничего на это не ответил, продолжая смотреть пристально мне в глаза.

– Ты помнишь всё, о чём мы говорили?

– Да.

– И обо всех моих врагах?

– Да. Подожди-ка… Ты не надеваешь повязку, потому что не хочешь кого-то из них проглядеть?

– Именно, лиса. Особенно меня беспокоит Сапсан, ведь там, где он, всегда неприятности.

– Но он твой друг…

– Был.

Я вздохнула. Значит, стоило покинуть Мальву как можно скорее.

– Утром скажу родителям. Зачем им сейчас настроение портить… Они, небось, думают, что мы с радостью останемся.

– Уверен, твой отец догадался, что я представляю для всех угрозу. Но он готов сражаться ради тебя, думая, что вместе мы справимся. – Мужчина усмехнулся невесело. – Вряд ли кто-то может помочь мне расхлебать эту кашу.

Через несколько минут вернулся Аник, и совершенно спокойно воспринял решение об отъезде.

– Я, собственно, ничего и не выкладывал… Хотя подождите. В ванной лежит моя любимая расчёска.

Лохматый до невозможности, он хотел рассмешить меня, и я выдавила улыбку.

– Смотри, не забудь. Как же ты без неё!

Я не хотела говорить парню о том, что нас пригласили остаться, но потом не выдержала, поделилась. И снова Аник не выказал беспокойства.

– Ну, идея неплоха, но явно не для меня. Чего ты нос повесила? Вернёшься, если передумаешь. Кстати, я уже пойду к себе, то есть к тебе в комнату, а вы тут можете и дальше обсуждать варианты.

– Подожди. Сначала мне нужно собрать вещи.

– Иди, – разрешил лет. – Только поскорее, хочу пораньше лечь спать.

Ракх кивнул мне. Мы с ним оба не разделяли жизнерадостности парня. В комнате я некоторое время смотрела на браслет, потом спрятала его к остальным сокровищам – часам и поясу. Переоделась в простое домашнее платье, аккуратно сложила вещи, и, взяв сорочку и халат, вернулась к ребятам.

– Спокойной ночи, – попрощался Аник.

– И тебе, – не поднимая головы от сумки, отозвался Ракх.

Я похлопала лета по плечу, погладила Кутерьму на прощание, и парень унёс лису на руках.

– Боги, как я устала… Наверное, всё-таки нужно сходить к родителям.

– Не нужно. Они продолжают праздновать с родными и друзьями. Вряд ли их обрадует твой отказ, да и моя рожа всем осточертела. Если Сапсан и прикинулся кем-то, умело затерявшись в толпе, рано или поздно он себя выдаст.

– Но зачем он преследует нас? – спросила я, вспомнив ответы духов из Леса Великанов.

– Он преследует меня. Поговорить, наверное, хочет, вот только у меня никакого желания нет. Ты вещи собрала?

– Угу.

– Я тоже. – Он сел рядом и взял меня за руку. – Хотел попытаться убедить тебя остаться, но вижу, что это бесполезно.

Я склонила голову к его широкому плечу, и поняла, что я на своём месте. Представить, что Ракх уедет без меня, было невозможно. Вскоре мы разделись, и легли под толстое одеяло – в доме стало прохладней. Мужчина долго гладил меня по волосам, всё разглядывал, а я пыталась поймать губами его тёплые пальцы. Это было наше мирное, замечательное время, тихая любовь без страстных жажд. И это настоящее я могла назвать счастливым, хотя будущее по-прежнему было зыбко и холодно.