В большом зале собрались все от мала до велика. Мужчины стояли в мужском углу, дамы – в женском. Это разделение было принято у Осенних до начала общего праздника по случаю объединения двух семей. Я увидела своего избранника сразу, и едва сдержала улыбку: Ракх не изменил себе. Хорошо, что чёрный цвет никогда не считался у осенних траурным, ведь это был цвет земли и грозовых туч, что приносили жизнь. Тёмное одеяние мага было в этот раз действительно роскошным, но без нелепостей и излишеств. Атлас и бархат сюртука отлично сочетались, искрами вспыхивали зеленоватые камушки в сердцевинах пуговиц, а брюки так красиво сидели на его длинных ногах, что я ощутила в животе знакомое томление. Ракх был красив в этом наряде, но без него он был ещё прекрасней, и я порадовалась, что никто не мог прочитать мои желания по глазам. С трудом оторвавшись от созерцания мага, я посмотрела на Аника, наряд которого подчёркивал его дружелюбный настрой. Он был в синем костюме с серебряными пуговицами и голубой рубашке, и широко улыбался всем, кто с ним здоровался.

Мне казалось, Ракх будет замкнут и строг, как всегда, но, что удивительно, именно вокруг него собрались мужчины, и все до единого, даже отец, слушали мага с живым интересом. Я подумала, что он рассказывает о своих дрессированных тараканах, и едва сдержала смех.

– Розана, а где ты жила в столице? – вдруг спросила одна из подруг Элеоноры.

– В доме жениха.

– И вы вернётесь туда после того, как завершите своё путешествие?

– Нет. Мы продали особняк. Хотим найти новое место, которое будет по душе обоим. Я не очень люблю большие города, хотя и привыкла к ним.

Мне не нравилось врать, но другого выхода не было. Остальных, как назло, заинтересовали подробности нашей с Ракхом встречи, его магии и всего, что касалось Вардара. Я старалась говорить поверхностно, больше внимания уделяя описанию города, дома и нашего сада, и в конце концов перевела разговор на другую тему.

– Кстати, здесь тоже чудесный сад, гораздо больше того, что был у нас. Я видела краем глаза какие-то красные побеги – что это?

Мама с радостью поддержала безопасную тему, и вскоре подали ужин, за которым мы с Ракхом сидели рядом. Аника усадили с одной молодой особой, и он был не против поухаживать за ней – покорно наполнял чашу, подавал хлеб и накладывал салаты.

– Мне кажется, или отец нормально с тобой беседовал? – тихо спросила я у Ракха.

– Это так, – кивнул маг. – Ему было интересно узнать о пустыне. Я вообще-то плохо помню её, но рассказал всё равно.

– А там красиво?

– Тебе не понравится, – отозвался он. – Очень мало растительности и очень жарко, хотя, конечно, оазисы прекрасны. Но в пустыне не бывает осени, и там крайне редко выпадает снег.

– Я люблю снег.

– Вот именно.

Мне хотелось спросить о его маме, но я промолчала. Когда мы закончили с едой, подали чай и сладкое, но многие мужчины, в том числе Ракх, вышли из-за стола.

– Ты куда?

– Проверю Жало и Тэма. Не беспокойся, скоро вернусь.

Я кивнула, и он ушёл. Элеонора тотчас потянула меня к братьям, с которыми мы не успели перемолвиться и парой слов, и следующие несколько минут меня засыпали вопросами о моей жизни, делах, трудах и достижениях в магии. Оба старших были уже женаты, и привели с собой трёх рыжих мальчишек, которые едва дождались своей очереди, чтобы спросить у меня, умеет ли Ракх вызывать духов животных, и может ли он создать тёмную бурю, которая поглотит солнце навсегда.

– Такими делами он не занимается, – с улыбкой ответила я. – Зато может создавать целебные зелья, которые справляются со страшными ранами.

– Он целитель? – удивился старший из ребят.

– В частности. Тёмные маги далеко не всегда уничтожают. Они могут говорить со звёздами, творят прекрасные яркие энергии, или, например, помогают уставшим душам обрести покой. Я знаю, я сама это видела.

Тут уж все пожелали услышать историю о мёртвом городе, и пришлось мне её поведать, многое изменив. Ещё бы я стала при детях рассказывать о том, как призрак хотел сожрать Арвиго!

– Ух ты! – то и дело восклицали мальчишки. – Ого! Значит, он – воин!

Было очевидно, что целительство их не особо впечатляет, и я кивнула.

– И воин тоже, если защищает тех, кто ему дорог.

Нам пришлось прервать разговор: начинались танцы. Стало как-то не по себе – последний раз я отплясывала с другими служанками в Вардаре, и, хотя знала все танцы осенних, а никогда не вставала в пару со взрослым мужчиной. Слава богам лесов, меня никто не торопился приглашать. Видно, опасались реакции Ракха, и я против воли улыбнулась. Интересно, а маг умел танцевать? Я всегда любила музыку своей родины. Её звонкие, нежные переливы восхищали в памяти нечто значимое. Это была мелодия времён, и, наверное, она бы очень понравилась тем исполинам из великанского леса…

Начался первый танец, особенно важный, потому что он нёс свет и надежду будущему. Считалось, что любая пара, что его исполняет, будет счастлива, и это предсказание очень часто сбывалось. В центр зала вышли улыбающиеся Элеонора и Дион,  а вслед за ними многие замужние пары или те, кто ещё только собирался под венец. Музыка стала громче, и я посмотрела в окно – начинался дождь. Успел ли Ракх добежать от конюшни до дома? Мне так хотелось, чтобы он хотя бы взял меня за руку! Аник, не знавший обычаев, хотел было пригласить какую-то девушку, но она вежливо отказалась и принялась объяснять ему, что к чему.

Танец-надежда не был долгим, и вскоре начался второй, в котором принимали участие все, кто нашёл для себя пару. Я изо всех сил старалась сдержать дрожь печали, а потому упустила момент, когда в зал вернулся Ракх. И когда я увидела его, время будто замерло, а в моём сердце распустился невиданный тёмный цветок.

На глазу Ракха не было повязки. Ничто не скрывало его шрамы – он убрал чуть вымокшие волосы назад. Маг шёл ко мне неспешно, широким шагом, и перед ним почтительно расступались. Он был необыкновенно красив, но пугал своей властностью и тёмной силой. Строгим взглядом смотрел на меня, и в глубине глаз жила печальная, густая и сладкая, словно мёд, нежность.

– Позволь пригласить тебя на танец, Роза, – поклонился он, остановившись напротив меня.

– С большим удовольствием, Ракх.

Мужчина притянул меня ближе, чем требовали приличия, но я не роптала. Нам обоим хотелось тепла, которого не мог дать этот большой и светлый дом. Первый шаг, плавный поворот… Я совсем не чувствовала ног – словно бежала по облакам, держа Ракха за руку. Его сильное плечо было моей опорой, его приоткрытые губы обещали незабываемое наслаждение, а сведённые брови напоминали о том, как для нас ценно настоящее. Я чувствовала музыку каждой жилкой, и, не отрываясь, смотрела любимому в глаза. Если бы только мы могли остаться в этом мгновении навсегда! Чтобы ощущать дыхания друг друга, принадлежать друг другу, и не страшиться того, как резко может оборваться наша общая тропа. Если бы я могла спасти его! Если бы умела летать, и открыла для нас далёкие миры, свободные от проклятий, боли и дурной памяти! И шрамы на смуглой коже Ракха превратились бы в тонкие нити давно забытого страдания, а тёмный глаз стал подвластен моим поцелуям, забыл зиму, стал летним и ярким, как прежде…