– Ты бы мог и остаться, – сказал Ракх Анику. – Вон скольких подруг завёл.

– Они все слишком благовоспитанные, – заявил Аник. – И не готовы удрать из дома с бродягой-романтиком, чтобы созерцать звёзды в моих жарких объятьях.

Ракх с весёлой укоризной покачал головой, а лет рассмеялся. У него тоже было хорошее настроение. Тэм и Кутерьма были рады просторным лугам, что начинались за каштановой рощей, и я чувствовала себя счастливой оттого, что всем хорошо. Кони шли лёгким галопом, но вскоре мы перевели их на шаг, и остановились, когда подъехали к крутому берегу Закатной реки.

– Здесь так мирно, – сказал Аник. – Немного напоминает Лету, какой я её запомнил. Однажды у нас родился дивной красоты жеребёнок – ярко-рыжий, как кленовый лист, и с бирюзовыми глазами. Пожалуй, это был самый прекрасный зверь, какого я знал – стремительный, ярый, но понятливый, беззлобный. Ему нравилось носиться быстрее ветра, прыгать через высоченные препятствия, и взбираться на кручи. И я был его верным другом – пусть мальчишкой, но у нас появилась особая связь. Я думал, он никогда не предаст меня. – Аник помолчал, и мы с Ракхом напряжённо ожидали продолжения. – Когда пришли маги, они не всех лошадей уничтожили. Корж был одним из тех, кого решили забрать. Благодаря тёмному колдовству и особым зельям они превратили прежде ласкового зверя и доброго друга в безразличное к моим крикам существо. Я знал, что мы могли бы удрать, если бы только он воспользовался зубами. Магов было всего двое… А сильная спина вот она, прямо передо мной… – Аник опустил голову. – Я к чему это всё говорю… Порой те, от кого не ждёшь предательства, причиняют тебе самую сильную боль. Просто у каждого свои причины: в случае с Коржиком это было принуждение, а в случае с твоими родителями – меньшее из зол. Либо погибли бы все…

– Либо только я. – Почувствовала, как Ракх сжал мою руку, и улыбнулась через силу. – Я уже не злюсь на них, смирилась. Понимаю, меня не ждали спустя столько лет, и, наверное, вообще не стоило появляться. Спасибо тебе, Аник. За то, что поделился сокровенным.

Парень кивнул.

– Я ещё вот что хотел сказать: порой близкие люди причиняют нам боль, но тем самым спасают от ещё худших страданий.

– Это ты о ком?

– Полагаю, обо мне, – отозвался Ракх.

– Ага, – смутился парень. – О том, как Ракх вызволял меня из пустыни, о наших ссорах, обоюдной ненависти…

– Она не была обоюдной, – поправил его маг. – Тебе только казалось, что я тебя презираю.

– Возможно, но, согласись, ты часто ругал меня…

– Потому что ты был избалованным, вечно недовольным, раздражительным пацаном, которому свобода жала плечи. Не по размеру тебе тогда оказалось счастье, Аник.

– Согласен. Но и ты признай, что та порка после Шрага была лишней.

– Порка? – удивилась я.

– Она была необходима, – спокойно сказал Ракх. – Потому что иначе до тебя не доходило, насколько опасно твоё поведение.

– Мне не хватало ласки, – печально сказал Аник. – Честно, Ракх, лучше бы ты погладил меня по голове.

– За то, что учинил в деревне?

Лет покраснел.

– Ну да. Тогда я перегнул палку. Не спрашивай, – сказал он мне, – стыдно рассказывать.

– Нам всем есть, чего стыдиться, – сказала я.

– Даже тебе? – заинтересовался парень.

– Я не святая. Порой вела себя гадко. Например, одной из служанок, которая меня обижала, втихаря подложила в постель жабу.

– Взяла на душу тяжкий грех, – кивнул Аник. – Прощения просила за свой подлый поступок?

Я хмыкнула.

– Нет. Девушка решила, что это случайность – в поместье было два пруда, и там жило много лягушек. Кстати, стоило этой зверушке у нас появиться, как исчезли тараканы. Мы даже отпускать её потом не хотели. Уж лучше жаба, чем эти гады ползучие.

– Тараканы разные бывают, – вставил Ракх, и меня разобрал оглушительный хохот.

– Почему ты их так защищаешь?

– Потому что мои подопечные не пускали в лабораторию огромных многоножек, двухвосток и мокриц.

– Фу, терпеть их не могу! – не выдержала я, и тут уж ребята рассмеялись.

В их компании мне было спокойней и радостней, чем с кровными родственниками. Я стала расспрашивать Аника о его нынешних мечтах, и не удивилась, узнав, что парень хочет побывать в Новой Лете, что находилась где-то далеко на юго-востоке.

– А может Вардар попытаться снова разрушить её? – спросила я. – Ведь причину для войны всегда можно найти.

– Это не прежняя светлая страна, – ответил мне Ракх. – Зуруб сказал, что опасается приходящей оттуда магии. Дело в том, что ни одно масштабное волшебство не обходится без серьёзных потерь. В случае с Летой тёмные маги, хотя и одержали одну победу, но не выиграли войну. Некоторые леты спаслись, сохранили свой свет. Вот только после в них родилось и нечто непознанное, новая магия, которую Сагор хотел бы заполучить, но не сможет. Поговаривают, что у летов теперь есть особое оружие, и что оно с лёгкостью уничтожит большую часть Вардара.

– Но леты – мирный народ, – сказал Аник. – Они не станут нападать первыми. Просто научились на собственных ошибках, поверив лживым обещаниям того, кого считали другом. Вот бы и осенним не обжечься с вардарцами…

– Согласна с тобой, – кивнула я. – Вардарцы в лицо мило улыбаются, а за спиной ножи точат. И, как всегда говорила моя бабушка, у них хорошо развита «культура стукачества».

– Донести на соседа, подставить друга, – кивнул Аник.

– Я тоже вардарец, – с улыбкой напомнил Ракх.

– Всегда бывают исключения, – отозвалась я. – Взять к примеру «прочную кровь» осенних. Говорят, что здесь никогда не оставят в беде даже родственника в десятом колене… Простите, снова я про это. Если честно, я почти готова простить родителей, вот только они что-то не торопятся просить прощения.

– Дай им время, – сказал Ракх. – Возможно, всё наладится.

Больше мы к этой теме не возвращались. Так и дышали свежим воздухом до самого обеда, а потом, вернувшись в поместье, стали готовиться к обязательному вечернему торжеству, что предшествовало свадьбе. Я несколько раз подходила к зеркалу поглядеться – всё ли хорошо? Но новое платье золотисто-зелёного, тёплого цвета, сидело отлично. Вырез у него был квадратный, как диктовала нынешняя мода, а рукава, облегающие наверху, сильно расширялись книзу. Пришлось мне надеть и особую нижнюю юбку, благодаря которой подол смотрелся пышнее, и достать тонкий позолоченный пояс – наследство бабушки, которое я чудом смогла сберечь. Она подарила мне его на тринадцатилетние, и, помнится, очень хотела, чтобы я надела его на собственную свадьбу… Помучавшись с косами, я красиво уложила их на голове короной, и решила, что выгляжу сносно для невесты тёмного колдуна. Было, по правде, куда больше любопытно, что купили себе Ракх и Аник.