Алекс пришпорил свою лошадь. Он был хорошим наездником, сильным и с правильной посадкой. Завернув за угол, они оказались на арене для верховой езды. Там, прислонившись к забору, стояла группа аборигенов, явно чувствовавших себя неловко в этих странных западных одеждах. Некоторые сидели прямо на земле.

Алекс остановил коня:

– У меня тут двенадцать человек для ухода за скотом, достались мне по наследству от прежней фермы. Они живут в пяти милях отсюда вон в том направлении. Это горстка лачуг, что-то вроде городских трущоб. Я был там всего раз. Хотел все снести, но соседи сказали мне, что они все равно будут шататься поблизости, потому что могут спать под открытым небом точно так же, как под крышей. – Откинувшись назад, Алекс закинул ногу на седло и оперся на нее локтем. – Я ни слова не могу разобрать из того, что они говорят, и даже не уверен, что это английский язык. Но слышал, что они хорошие скотоводы, если правильно их организовать. И очень дешевые. Похоже, они готовы работать за сахар, чай, мясо и табак. – Он посмотрел на Тома, потом перевел взгляд на Джеймса. – Руководить ими будете вы. Если они не справляются с работой, вы их просто прогоняете.

Мимо прошла пара белых людей: один мускулистый, с жилистой шее, а второй повыше, с крепкими руками.

– А это кто? – спросил Том.

Алекс равнодушно пожал плечами:

– Бичер и Рассел. Подсобные рабочие, я их нанял на другой ферме. Тихие и, похоже, довольно безобидные. Выполняют приказания, особо не задумываются. Мне нужен был кто-то, чтобы присматривать за лошадьми. – Он почесал шею. – Оставьте их или увольте, как хотите.

На арене, поигрывая рельефными мышцами, ходили по кругу пять лошадей.

– Какие красавцы! – сказал Том. – Собираетесь заняться разведением?

– Да, есть такие планы. Мы должны вырастить несколько хороших скакунов.

– У нас есть и дикие лошади тоже, – заметил Том.

– Этот жеребец – просто зверь. Никого к себе не подпускает. Вы должны что-то сделать, чтобы объездить его. – Щелкнув языком, Алекс тронул свою лошадь с места. – А всего мой участок занимает три миллиона акров, – сообщил он.

Даже не глядя на Тома, Джеймс знал, что у того сейчас побелели костяшки пальцев, судорожно сжимавших уздечку, и выступил пот.

– А сколько у вас скота? – спросил он.

– В настоящий момент десять тысяч овец. Бычки прибудут через несколько месяцев. Вы должны будете встретить стадо на полпути. Их гонят с севера – сто пятьдесят тысяч голов.

Проехав еще несколько миль, они очутились у гранитной гряды. За ней раскинулось пресное озеро, в котором отражались окружавшие его зубчатые скалы. Там они спешились и напоили лошадей. Алекс прислонился к дереву и закурил. Он предложил сигареты и Джеймсу с Томом, а когда они отказались, сунул их обратно в карман.

У воды рос колючий мох с напоминавшими помпоны желтыми цветами. На лососевокором эвкалипте расселись длиннохвостые попугаи, и их крики усиливались, отражаясь от скал. Том уселся на большом валуне и наконец расслабился.

– У вас прекрасный участок, мистер Хэррингтон.

– Алекс, – поправил тот. – Да, это правда. – И он с удовольствием окинул взглядом свои владения.

Джеймс ловко бросил плоский камешек, и тот заскакал по поверхности воды.

– Вы еще и управляющий рудника в Кулгарди?

– Да, все правильно.

– Далеко ездить.

– У меня в Кулгарди тоже есть дом. Часть времени здесь, часть там, – ответил Алекс. – К тому же это место предназначено скорее для моей жены. Не хочу, чтобы она находилась вблизи этих шахт. – Алекс стряхнул пепел с сигареты. – Кстати, через несколько дней я еду в Перт ее встречать. – Он внимательно посмотрел на них. – В свое отсутствие я доверяю вам управлять поместьем и присматривать за всем. По этой причине я отвел приказчикам жилье недалеко от дома, всего в полумиле в сторону ручья. Там есть водопровод и электричество.

Он щелчком отправил горящий окурок в озеро, вынул из кармана черную флягу и сделал большой глоток. Потом протянул ее Тому, и тот, запрокинув голову, с благодарностью выпил. Алекс протянул флягу Джеймсу:

– Теперь ваша очередь.

– Я не пью.

– Правда? – Алекс удивленно приподнял брови. – Ну, дело ваше. – Он вытер губы и спрятал флягу в карман. – Вы женаты, ребята? – спросил он.

– Нет, – ответил Том. – Чтобы ничего не отвлекало.

Алекс громко рассмеялся:

– Разумно. Очень даже разумно.

– А ваша жена американка? – спросил Том.

– Да.

– Буш может оказаться тяжелым местом для женщины. – Том взглянул на солнце, пробивавшееся сквозь тонкие ветки. – Особенно если она к такому не привыкла.

– А она и не привыкла, можете мне поверить. – Алекс погладил свою лошадь. – Моя жена испорчена, как ребенок. Это место хоть немного ее закалит. – Алекс подмигнул им. – Хорошая женщина, как и хорошая лошадь, нуждается в том, чтобы ее объездили. – Он вскочил в седло и натянул удила. – Австралия в этом смысле сработает лучше любого хлыста.

Она чувствовала себя самой Австралией…

Леонора, прижавшись лбом к горячему стеклу вагона, разглядывала мелькавшие за окном ландшафты. Вдоль рельсов протянулись бесконечные мили красной равнины, раскинувшейся, казалось, до края света. Рыжая, ржавого оттенка земля и белое палящее солнце – это была страна ее детства.

Она была сама Австралия. Здесь каждая клеточка была ее клеточкой, а воздух – ее воздухом.

Леонора возвращалась к этой мелькавшей за окном земле – казавшейся мертвой, но одновременно такой живой дамой со звучным именем. На ней стояло клеймо Файерфилдов, а теперь еще и Хэррингтонов. Имена эти, синоним богатства, следовали за ней повсюду, они говорили о ней и за нее, подчеркивали, что она не дочь Австралии, а заложница своей родословной. Но она-то знала, как все обстояло на самом деле.

Месяц назад, когда она стояла на палубе парохода, Америка провожала ее, посылая воздушные поцелуи и желая всего хорошего на новом месте, в новой стране, – совсем как тетя, которая нежно подталкивает дитя к его родной матери. После нескольких недель, проведенных на корабле, где морской ветер, казалось, звал девушку за собой, из пучин океана наконец возникла Австралия, встала над горизонтом, чтобы приветствовать ее отвесными прибрежными утесами и остроконечными скалами, которые, терпеливо дожидаясь ее возвращения, похоже, совершенно не изменились. Втайне она уже расправила складки, приготовилась ко встрече с Австралией, но все же еще не задышала по-настоящему. Пока что.

Саутерн-Кросс, Калгурли, Мензис, Кукини… Города пролетали мимо. Поезд останавливался в каждом из них, его огненная топка делала передышку и вновь принималась глотать уголь. И наконец они приехали. Алекс взял ее под локоть, провел через суровый, пропахший дымом город с суровыми, такими же пропахшими дымом людьми и усадил в машину. Их автомобиль покатил по пустынной дороге Австралии под палящим солнцем.