– Наш человек у моста просигналил нам своим значком, – сказал один из них. – Это сигнал тревоги. Мы обязаны бросить все наши дела и проследить за вами.

Мокси промолчал. Полицейские пристроились по бокам.

– Вы догадываетесь, почему мы вас сопровождаем? – наконец спросил один из полицейских.

– Нет.

– Вот как? И что, Фрэнк вам ничего не сказал? Не объяснил, что ему в вас не понравилось?

– Я не заметил, – покачал головой Мокси, – нравлюсь я ему или нет.

Полицейский усмехнулся.

– Но мы же не дети малые, верно? Наверняка он что-то сказал.

Мокси не отрываясь следил за дорогой.

– Тот полицейский не поверил мне, когда я назвал свое имя, – сказал он.

– Вот как? Это действительно подозрительно. И какое же имя вы назвали?

Мокси глубоко вздохнул.

– Свое собственное, – ответил он.

– Вот как? И как оно звучит?

– Джеймс Мокси.

Полицейские рассмеялись. Один из них сплюнул на землю.

– Какой же вы Мокси, приятель? – сказал полицейский. – Будь вы Джеймсом Мокси, мы бы к вам не привязывались.

– Но я именно Мокси!

– Билл! – обратился один из полицейских к своему напарнику. – А что сделал этот Мокси?

– Он застрелил противника на дуэли, даже не достав пушки.

– Как это?

– Да вот так!

В конце улицы показался северный мост.

– Скажите, Джеймс Мокси, – спросил Билл, – как человек может пролить кровь другого, даже не достав пистолета?

– Он и не может, – ответил Мокси.

Билл рассмеялся, но без тени веселья в голосе.

– Но я хочу знать, как это можно сделать.

– Этого сделать нельзя.

– Но он же сделал!

Горожане вышли из своих магазинчиков. Вечернее небо отражалось в стеклянных витринах. Мокси видел лица за стеклами окон, мужчин, ведущих в поводу своих лошадей, детей, играющих на крыльце перед домом.

– У меня есть еще вопрос, – произнес Билл, перегораживая Старушке путь своей лошадью. – Какие у вас дела в нашем городе?

Мокси остановил свою лошадь.

– Дела у меня в Хэрроузе, – ответил он. – Хотя моей лошади нужна вода. Мне тоже. В Порт-Альберте больше воды, чем необходимо его жителям. Вот и все, что мне здесь нужно.

– И как все-таки вас зовут?

– Джеймс Мокси, я уже говорил.

– Отлично! – покачал головой Билл, и Мокси понял, что произойдет в следующую минуту. – Придется вам задержаться на минуту-другую.

Мокси посмотрел на северный мост. Так близко, и одновременно так далеко!

– Хорошо, – сказал он. – Задержимся.

Билл спешился и, взяв под уздцы Старушку и своего коня, направился вдоль Мэнедж-стрит к полицейскому участку. Люди на улице шептались, но полицейские объяснили им, что ничего интересного не происходит и это не театр. Во дворе участка Мокси спешился, после чего сунул руку в сумку, которую ему дал Джефферсон.

Билл быстро положил руку на плечо Мокси.

– Что там у вас?

– Вода для моей Старушки.

Полицейский с сомнением покачал головой.

– Дайте посмотреть, – сказал он.

Мокси раскрыл сумку пошире, и Билл заглянул внутрь. Там действительно лежал небольшой бурдюк с водой.

– Моей лошади не надо подтверждать свое имя, – сказал Мокси, – и ей действительно нужно попить.

Билл изучающе посмотрел в лицо Мокси и повернулся к своему напарнику.

– Уэсли, – сказал он, – дай лошади воды.

И провел Мокси внутрь полицейского участка.

Он ничем не отличался от прочих участков, которых в молодые годы Мокси с Джефферсоном повидали немало. За двумя деревянными столами располагались шесть зарешеченных камер. Участок был чисто выметен, бумаги на столах лежали идеальными стопками, что говорило о том, что сидящая в кресле за одним из столов женщина-шериф была крута нравом, а также любила чистоту и порядок. Сидящие за решетками задержанные вышли вперед, чтобы посмотреть, кого привели полицейские.

– Еще один дурачок! – хихикнул кто-то из них.

Шериф, обмахивавшая себя сложенным вдвое постером, на котором была изображена физиономия разыскиваемого преступника, сняла ноги со стола и встала.

– Кого это вы привели? – спросила она Билла, и брови ее вскинулись как стрелки часов. Часов, отсчитывавших неумолимое движение времени.

– Человека с фальшивым именем.

– Вот как? И какое же имя он называет?

– Джеймс Мокси.

Полицейские, приведшие Мокси, фыркнули, но шериф продолжала разглядывать задержанного, словно в нем было что-то ядовитое – дотронешься и тут же отравишься!

– Мне нужно быть в Хэрроузе, – сказал Мокси.

– Зачем?

– Я весьма благодарен вам за ваше внимание к моей персоне, но у меня там дела.

Шериф прокашлялась.

– Это очень любезно с вашей стороны, таинственный незнакомец, – сказала она, – но ваш номер не пройдет.

– На каких основаниях вы меня задерживаете?

Шериф кивнула на задержанных.

– Видите эти камеры? – спросила она. – Там сидят люди, которые тоже утверждали, что они здесь проездом. Порт-Альберт – очень милый городок, и я здесь – нечто вроде привратника. Зовите меня шериф Мардж, а я буду звать вас вашим настоящим именем – как только вы мне его откроете.

Сидящий в одной из камер старик ухватился за прутья решетки и что-то прорычал.

– Он тоже солгал по поводу своего имени? – спросил Мокси, кивнув в сторону старика.

Лицо шерифа помрачнело.

– Нет, сэр, – отозвалась она. – Он утопил в реке женщину. За это и сидит.

Шериф Мардж сняла с пояса связку ключей. Ее помощник зашел за спину Мокси, и шериф сказала:

– Забери у него пистолет, Билл. Он ему покоя не дает с тех пор, как вы его привели.

Помощник отобрал у Мокси пистолет.

Шериф Мардж открыла камеру, соседнюю с камерой пожилого убийцы, и посмотрела на Мокси.

– Считайте это бесплатной гостиницей, – сказала она. – За наш счет.

Мокси вошел в камеру. Внутренним взором он ощутил последние лучи заходящего над Хэрроузом солнца.

– Шериф, – произнес он. – У меня нет времени. Прошу вас, не задерживайте меня.

Шериф заперла дверь.

– Ни у кого нет времени, незнакомец. Или нам следует называть вас… мистер Никто?