– Уж извините меня, – произнес он, – но для меня нет ничего печальнее, чем вид сидений, на которых мы когда-то сидели вместе с Кэрол.

Дуайт открыл дверцу.

Шериф заглянул внутрь.

Это была двухместная карета, с сиденьями, расположенными друг напротив друга, – каждое из сидений было оснащено одинаковыми подушечками алого цвета.

– Благодарю вас, мистер Эверс.

– Надеюсь, вы не ожидали найти здесь…

– Я ничего не надеялся здесь найти. Прошу извинить за вторжение.

Дуайт захлопнул дверь. Перед Опалом стоял скорбящий муж – ничего более.

– Это все, шериф?

– Да, благодарю вас, – кивнул Опал. – Прошу понять, что шериф обязан…

– Не стоит ничего объяснять, – прервал его Дуайт. – Я все понимаю. Когда Болезнь так близка, все мы должны быть бдительными.

Опал кивнул, отошел от экипажа и, сев на лошадь, отправился в Хэрроуз. Он не чувствовал облегчения. Совсем нет. Отправляясь на поиски Эверса, шериф не думал, что в разговоре с ним проявит такую жесткость. Дело было более чем неясным, и в этом убеждали шерифа свидетельства Мандерса и Фарры, а также чересчур гладкие ответы самого Дуайта. Такие люди, как Дуайт Эверс, не знают, что в правдивых историях всегда зияют дыры, в отличие от того, что рассказывают лжецы. В живой, реальной действительности – сколько угодно прорех и несостыковок, но в хорошо сплетенной лжи таковых просто не бывает. Кэрол Эверс хоронят завтра утром. Предоставит Эверс шерифу доктора или нет, но Мандерс и Норм должны сами внимательно осмотреть Кэрол. Как было бы здорово, если бы можно было сделать это прямо сейчас!

Да, Дуайт казался недостаточно… взбешенным тем допросом, что учинил ему шериф.

Дуайт подождал, пока шериф скроется из виду. Потом выждал еще несколько минут. Затем открыл дверцу экипажа.

Посетивший его утром в спальне незнакомец был прав.

Спрячьте свою жену.

Опал побывал в подвале – в этом нет никаких сомнений.

Протянув руку, Дуайт отодвинул зеркало, скрывавшее тело Кэрол. Он усмехнулся. В зеркале Опал увидел отражение противоположного сиденья с подушками – только и всего.

Вид жены, лежащей на полу за зеркалом, привел Дуайта в хорошее настроение. Да, вот она, цена богатства. При жизни купалась в деньгах, а теперь…

Он водрузил зеркало на место – туда, где оно смогло обмануть шерифа, – и закрыл дверцу. Потом взобрался на облучок и щелкнул вожжами. Кардиналы, шумно взмахнув крыльями, взлетели. Неясно было – то ли они приветствуют человека, избежавшего смерти через повешение, то ли просто, проголодавшись, отправились в поля на поиски мышей.

Этому законнику нужны дополнительные… доказательства. Конечно, до похорон у него не найдется ни минутки свободной, чтобы предоставить шерифу возможность встретиться с Александром Вульфом. Так что с этим все нормально. Пока. Хотя в ближайшем будущем Дуайту придется что-то придумать.

Неторопливо погоняя лошадей, Дуайт думал о шерифе. А ведь тот был всего в нескольких футах от тела Кэрол. И ничего не нашел – несмотря на весь свой ум и чертовскую проницательность.

– Спасибо, что не проснулась, – проговорил Дуайт через плечо, обращаясь к телу, лежащему в экипаже. – Тогда мне пришлось бы солоно.

Что Фарра успела сказать Опалу? Что она знает?

Ярость вздымалась в груди Дуайта. Но он умел и терпеть.

В конце концов, все встает на свои места.

Помощь приходит неожиданно, хотя ему не хотелось задумываться о том, от кого она исходит.

Эти неуловимые, постоянно меняющиеся лица. Этот голос, похожий на скрип закрывающейся крышки гроба.

Завтра утром Кэрол будет в земле.

Черт побери, цель близка!

Порт-Альберт представлял собой средних размеров городок, на девяносто три процента окруженный рекой Оссивок. Жившие в городе люди называли реку просто «О» – не только потому, что это была первая буква названия реки, но и потому, что река охватывала Порт-Альберт почти правильным кольцом. Доступ в город обеспечивал длинный деревянный мост. Люди, проезжающие через Порт-Альберт, по Мэнедж-стрит добирались до северной оконечности города, где их ждал другой, более широкий мост через реку.

Старушка, постукивая копытами по деревянному настилу моста, ввезла Мокси в Порт-Альберт. День близился к концу. Солнце уже садилось, небо высветилось алым, и Мокси вынужден был назвать свое имя полицейскому, сидящему с городской стороны моста.

– Джеймс Мокси, – произнес он, похлопав Старушку по загривку.

Полицейский сплюнул на землю.

– Сэр, – сказал он, – возможно, наш городок – дыра, но это не значит, что я – последний идиот.

– Не понял!

– Вы такой же Джеймс Мокси, как я – президент Линкольн.

– Почему вы так решили? – спросил Мокси.

– Вы на него не похожи.

– И вы его когда-нибудь видели?

– Нет, сэр! Но он точно на вас не похож.

Мокси холодно посмотрел в глаза служителя закона. Такое маленькое препятствие, занимающее столь мало места на его пути к Кэрол!

– А если я скажу что мое имя Джон? – произнес он.

– Это больше походит на правду.

– Тогда мое имя Джон. Я держу путь в Хэрроуз. Мне просто нужно проехать через ваш город, и ничего больше.

– Но если вы – Джеймс Мокси, – сказал полицейский, скрестив руки на груди, – скажите мне, как у вас вышел тот фокус на дуэли, и, может быть, я вас пропущу.

– Это было страшно давно. Деталей я не помню.

– Нет, вы не Джеймс Мокси.

– Я должен вас в этом убедить? – спросил Мокси.

– Расскажите, что все-таки произошло в Абберстоне. Хэрроуз подождет. Город никуда же не денется, верно? Когда бы вы туда ни приехали.

– Хэрроуз не может ждать.

– Вы уверены?

Глаза Мокси сверкнули в сгущающейся темноте.

– Хотите вы того или нет, – медленно и веско произнес он, – но я проеду через ваш городок в Хэрроуз. Так что будьте здоровы и прощайте!

– Я не имею права останавливать вас, и вы можете ехать куда угодно. Но знайте, что в нашем городе я не спущу с вас глаз. Ни на секунду, черт бы меня побрал!

– Вот и отлично!

– Именно! Отлично!

Полицейский сделал шаг в сторону, и Мокси верхом на Старушке миновал его.

Темно-красные буквы на деревянном столбе приветствовали Мокси. По ту сторону моста, за столбом, потянулись навесы над лавками, витрины магазинчиков, коновязи с привязанными лошадьми, мачты лодок, стоящих на реке, люди, снующие по деревянным тротуарам. Из тени навеса верхом на лошадях появились двое полицейских и направились к Мокси.