Выполняя очередной обходной маневр и ничего не видя перед собойот возбуждения, Тина едва не сшибла наземь шаткое сооружение, притулившеесявозле очередной зеркальной витрины и более всего напоминающее священное дерево,увешанное дарами верующих. Дары эти представляли из себя шляпки, шарфы игирлянды солнечных очков. Проще говоря, Тина едва не разгромила выставкугалантерейной лавки, и месть приказчика обещала быть не менее суровой, чемкара, которая обрушилась бы на голову святотатца.

Зоя между тем подошла к перекрестку и дисциплинированноприостановилась, ожидая, когда вспыхнет зеленый свет. А если ей придет в головуобернуться на возмущенный речитатив продавца? Ведь Тину осыпают проклятиямибуквально в пяти метрах от нее. И тут в голову пришла блестящая идея. Тинасорвала с вешалки соломенную шляпку, отягощенную цветами до такой степени, чтополя безжизненно поникли, и нахлобучила ее себе на голову.

Именно то, что нужно! Лицо оказалось в тени. Теперь очки.Нет, не эти, а в белой оправе, потому что цветы на шляпке белые.

Ну, если по соседству с Зоей она еще способна думать осочетании цветов… пациент и впрямь скорее жив, чем мертв!

Еще газовый шарфик – вот этот,бледно-голубовато-зеленоватый, с белыми цветиками. Хорошо бы купить такжезонтик, но этим она не отвлечет внимание, а скорее привлечет: в небе ни облачка.Да и зонтиками священное дерево почему-то не додумались украсить.

Приказчик, похоже, вполне уверился, что Тина едва неразнесла вдребезги его товар, пребывая в состоянии нормального покупательскогоаффекта. И все грехи ей были отпущены, особенно когда она отмахнулась от сдачии ринулась со всех ног к перекрестку… как раз вовремя, чтобы едва успетьотпрянуть от потока автомобилей, ринувшихся по авеню Бонапарт.

Оказывается, свой маскхалат она выбирала слишком долго. Зояуспела перейти дорогу и скрыться.

Тина вглядывалась до боли в глазах. Ничего. Никого! Вернее,сплошь незнакомые люди и совершенно чужие.

Ну да, а Зоя, конечно, ей родная и своя. Мы с тобой однойкрови, ты и я. Вот именно!

Оглянулась – и не поверила глазам, увидев слева от себязнакомую гладко-черную головку. Зоя преспокойно направлялась ко входу взнаменитый «Пассаж «Плезир».

Тина ринулась вдогонку.

Такие вот магазины теперь чаще называются «малл» ипредставляют собой разнообразнейшие лавчонки, находящиеся под одной крышей.Тину заранее прошиб холодный пот – стоило представить себе, сколько здесь у Зоивозможностей затеряться. Однако «Пассаж», как успела еще сегодня утром услышатьв отеле Тина, был также славен своим рестораном, вернее, их великим множеством.В них можно было отведать кухню двадцати стран. И Тина заметила, что Зоя,равнодушно минуя все остальные отделы, идет прямиком ко входу в рестораны, ксверкающим огонькам. Да и все вокруг сияло, сверкало и переливалось – Сен-Денивеликолепно иллюминирован.

Впрочем, внутри, в самом ресторане, царил уютный полумрак.Тина глянула поверх очков – и почти тотчас увидела Зою. Та стояла междувитринами вездесущего «Макдоналдса» и китайского ресторанчика, стояла, словнораздумывая, какой кухне отдать предпочтение. «От гамбургеров толстеют!» –мысленно усмехнулась Тина. Хотя такая селедка вряд ли способна от чего-либопотолстеть. Ненависть к киллерше возрастала в геометрической прогрессии.

И вдруг Тина заметила, что Зоя как-то странно притихла.Вернее, затаилась, будто змея перед стремительным броском.

И на кого же она намерена броситься? На кого устремилавзгляд эта Медуза-горгона?

Тина повернулась – и даже покачнулась, увидев, куда смотритЗоя.

У стойки бара сидел стройный парень с длинными чернымиволосами, стянутыми резинкой на затылке. Его широкие плечи были обтянуты чернойфутболкой.

– Мрачновато, да? – только сегодня утром сказал он Тине,появившись перед ней в этой футболке. – Какое-то исчадие ада!

Наверное, Георгий потому решил спросить, что очень ужоткровенно она на него пялилась. Черный цвет необыкновенно шел к его загореломухудощавому лицу, к его ледяным глазам, которые – или Тина принимала желаемое задействительное? – при встрече с ее взглядом оживали и теплели. Но она не смогласказать ничего путного: хотелось заплакать оттого, что он выглядит… такпотрясающе. И оттого, что это ее волнует гораздо больше, чем следует. И Тинасовсем не выспалась, каждую минуту ожидая: вот сейчас дверь из соседнейкомнаты, где он спит на диване, откроется… Но ничего, разумеется, не открылось.Уж лучше бы их вообще поселили в разных номерах, а еще лучше – на разныхэтажах.

Когда они вчера, ближе к полуночи, приехали в «ВеликийИмператор», Георгий взял номер со спальней и гостиной, причем сразу попросилзастелить в гостиной диван.

Тина до сих пор не могла забыть взгляд лифтера, которыйпровожал их до номера. Смазливенький брюнетик смотрел на Георгия с неприкрытымвосторгом, который на его юном порочном лице выглядел просто непристойно. Тинуже едва удостоил пренебрежительным взглядом. Мол, что это за баба, если мужикпредпочитает спать не только в отдельной постели, но и вовсе в другой комнате?И не значит ли это, что интересы красивого русского лежат совсем в другойплоскости?..

К ее стыду, у Тины в тот момент промелькнула такая жегнусная мыслишка.

А может быть, утешала себя Тина, он просто закрыл для себявсю остальную жизнь с ее радостями, оставив в ней место только охоте заГолубом? И никакие сероглазые русоволосые соблазны не способны сбить его спути…

А вот как насчет пули?

О господи, Зоя на него уже не просто смотрит! Она идет кнему!

Что делать? Закричать? И самой нарваться на первую пулю? Этоладно, но успеет ли что-нибудь понять Георгий, прежде чем получит вторую?

Подкрасться сзади? Ударить Зою по голове? Чем? Да хотьстулом!

Тина схватилась за ближайшую спинку и обнаружила, чтостульчик неподъемен: надежно привинчен к полу.

А Зоя уже усаживается на высокий кожаный табурет рядом сГеоргием.

У Тины пересохло в горле. Она медленно стала пробиратьсявперед, не видя ничего, кроме тонких смуглых рук Зои, пока что лежавших настойке. Вот бармен подал ей высокий бокал, украшенный огромным цветком. Зояподнесла к губам соломинку, повернулась к Георгию. Как медленно ползет по лицуулыбка… медленно, вкрадчиво…

Что-то сказала – и Георгий повернулся с вежливым выражениемна лице. Ответил.