– И все-таки – почему решился сказать? – настойчиво повторилон, пытаясь не обращать внимания на телодвижения Валентина.

– Это самое малое, что я мог сделать для моего спасителя, –хохотнул Валентин, но смех его прозвучал слишком уж неестественно.

– Какой еще спаситель, что ты ерунду… – Георгий осекся. –Неужели?..

– Припоминаете-с, вижу-с! – кивнул Валентин. – Так точно-с:Коктебель-с, два годочка тому назад-с!

Два года тому назад, когда Георгий наведался на сувереннуюУкраину, а точнее – в Крым, в Коктебель, однажды разыгрался шторм. Слегкаподогретый вином, Георгий решил доказать своей тогдашней девушке… как же еезвали? Оксана, что ли? А может, Олеся? Или вовсе какая-нибудь Одарка – ведь онаприехала, кажется, из Львова? Решил, стало быть, показать ей удаль своюмолодецкую не только в постели, потому заявил о своем намерении искупаться вшестибалльной волне. Однако, выйдя из теплого и душного коттеджа, пропитанноговинными парами и ароматами разнузданного секса, увидев эту самую шестибалльнуюволну, русский герой мигом протрезвел и решил не кончать самоубийством молодуюжизнь. Требовалось выдумать предлог для достойного отступления. Он ничуть несомневался: Олеся – или как ее там? – вцепится в него и начнет умолять недурить, однако эта развратница, похоже, оказалась агентом украинскихнационалистов; она с явным удовольствием предвкушала неминуемую гибельпроклятого москаля в бурных волнах Черного моря, на которое Украина обладалабесспорными правами. И Георгий с ужасом понял: отступить, то есть уронить себяв глазах всех бывших братьев славян, он просто-напросто не может. Нет,оказывается, в нем такого чувства, которое обеспечивало бы отход с завоеванныхрубежей. Уж такова его, Георгия, природа.

Делать нечего. Действительно нечего! Осенив себя как бы вшутку крестным знамением, он помолился русскому Богу, вгляделся в волны,выбирая среди них могилу посимпатичнее, да так и ахнул, вдруг заметивчеловеческое тело, которое, словно тряпичную куклу, вознесло на гребень волны –и силой обрушило на дно, на гальку…

Что было дальше, вспоминалось с трудом. Георгий немногоудивился, обнаружив себя в полосе прибоя, уже с ног до головы мокрого, избитогоо зловредную гальку. Вблизи волны почему-то оказались не столь страшными. Аможет быть, море решило взять его играючи и выставляло против него каких-нибудьновобранцев? Во всяком случае, явная смерть угрожала ему только два раза, когдаон не успевал нырнуть под очередной рокочущий вал. И все это время он шарил,неустанно шарил по дну руками и ногами, лишь изредка выпрыгивая на поверхность,как дельфин, чтобы с хлюпаньем вобрать в себя воздух. И вот наконец-то наступилна что-то холодное, как бы резиновое…

Нашел! И, вцепившись в это – тяжелое, безвольное, – потащилк берегу. Волны, понятно, спохватились, бросились отнимать добычу, но Георгийкрепко держал свой трофей и, помнится, удивлялся: почему те люди, которых,конечно же, созвала Оксана-Олеся, не помогут ему? Боятся ноги замочить, что ли?

Черт его знает, сколько времени прошло, пока он выволакивалутопшего на берег и пытался отдышаться, упав на колени и с недоумениемозираясь.

Берег был пуст, совершенно пуст! Какие там люди – даже иодинокой девичьей фигурки не было, словно и ее смыло волной.

Георгий оглянулся на море – и тут же забыл обо всем,сообразив, что, кажется, спас труп.

Вот те на… Он-то ликовал, что победил море, а оно,оказывается, теперь не рокочет грозно, а хохочет над ним?

Ну уж нет! Георгий не выносил насмешек над собой и еще вдетстве немало поободрал кулаки о чужие, нагло ухмыляющиеся физиономии!

Набрал в грудь воздуха – и начал делать «трупу»искусственное дыхание. Дышал изо рта в рот, давил на грудь ладонями,перекидывал животом через колено, недоумевая: ну почему они с «трупом» обанасквозь мокрые?

И вот синие губы чуть дрогнули, и из них полилась вода.Потом раздался тяжкий хрип. После чего началась рвота. И продолжалось этодовольно долго, потому что бывший утопленник плотно пообедал, прежде чем пойтиискупаться. «Вот брюхо ко дну и потянуло!» – с сочувствием подумал Георгий,поддерживая голову воскресшего.

Наконец-то до него дошло, что с небес льет проливной дождь.Вот почему они никак не высохнут, вот почему ни одна собака носа на берег некажет!

Но где Олеся? Неужели и действительно волной смыло? Надоискать!

…Он нашел-таки ее – примерно через час, когда доволокспасенного до медпункта пансионата «Чайка» и уложил на узкий топчан. К этомувремени «труп» настолько оживился, что даже спросил имя спасителя и пробормоталчто-то о своей вечной благодарности. Но Георгий слишком беспокоился за своюхохлушку. Он прошел по берегу, понимая, что если девушка все же имеланеосторожность ринуться ему на помощь и захлебнулась, то спасать ее уже поздно.

Чувствуя страшную тяжесть на сердце, едва держась на ногахот усталости, все еще в одних плавках, он побрел созывать на поиски людей – ивдруг увидел свет в окне своего коттеджа.

Рванул ручку – и едва не рухнул прямо на пороге, увидевОдарку – та голышом возлежала на смятой постели, кушала шоколадку и смотрелателевизор.

– Ну, наконец-то, – лениво потянулась она. – Наигрался вгероя? Хлопец-то живой – чи ни?

Георгий, не отвечая ни слова, сгреб со стула девичьи одежкии вышвырнул за дверь, где под ступеньками уже разлилась обширная лужа. Затемсхватил в охапку онемевшую Одарку и отправил туда же. Захлопнул дверь, выпилодним глотком полстакана коньяку и, стащив с себя плавки, принялся изо всех силрастираться полотенцем.

Это был последний день отпуска. Наутро Георгий первым жеавтобусом уехал в Симферополь, оттуда улетел в Москву – и успел начисто забытькак поганую Одарку, так и оживший труп. И вдруг этот бывший утопленникоказывается перед ним собственной персоной и даже как бы намеревается отплатитьдобром за добро?..

Вот тебе и Коктебель-с!

Воцарилось неловкое молчание. Впрочем, дело было не ввоспоминаниях. Слишком о многом хотелось спросить Георгию… а Валентину, похоже,хотелось о многом рассказать.

– Что, Виталий сам из «Просперити»? – наконец решилсяГеоргий.

– Ну! – последовал пренебрежительный жест. – Мелкая сошка.Всего-навсего служебный пес. Однако иногда его спускают с цепи – схватить загорло опасного человека. Вроде вас. Но, насколько я знаю, приказа науничтожение пока нет. Это все личные инициативы Пидора, о которых официальноизвестно только Виктории.

– То есть это она тебе сообщила?