поняла, что он имеет в виду. Прикосновение обнаженной плоти одновременно и доставляло чувство комфорта, и вызывало неугасающий пламень желания, который она ощущала в себе ежесекундно. Не сговариваясь, они сдвинулись так, чтобы иметь как можно больше возможностей касаться друг друга. Они рассмеялись своей шалости.

– Слышу, как бьется твое сердце, – пробормотал он. Она тоже чувствовала, как сильно барабанит его пульс чуть выше ее живота. Никто прежде не говорил ей ничего подобного, как, впрочем, и не сделал чего-то такого, чтобы ей захотелось обратить на это внимание. Она была уверена, что запомнит на всю оставшуюся жизнь его сердцебиение.

– Ты любишь меня? – спросила она.

– Да, люблю, – ответил без прикрас Ханчхоль. – Люблю искренне.

– Но почему? Как давно?

– С того момента, как увидел тебя у театра. Почему? Потому что ты это ты, и ты стояла там, а я тоже оказался в тех краях… Все сразу просто и сложно. Но по-другому и быть не могло.

Он со вздохом отвернулся так, что его правая щека прижалась к ее груди.

И с того момента ничего уже не имело для Яшмы значения, кроме того, чтобы любить Ханчхоля и быть любимой им. Лишь изредка она задумывалась об отстраненности от Лилии или об успехе в театре. Она была уверена, что отыскала в жизни нечто редкостной важности и чистоты. Когда Яшма только прибыла в дом к госпоже Серебро, она мечтала, что когда-нибудь станет служанкой. Потом она задавалась вопросом, не ее ли судьба возлежать с мужчинами, к которым она не испытывала ничего, кроме отвращения, в ожидании, пока они не оставят ее в покое, отправляясь на поиск женщин помоложе и новых забав. И вдруг ее реальность каким-то неизвестным чудом стала гораздо лучше, чем все, что она только могла себе вообразить. За сравнительно короткое время она преобразилась в другого человека. Перемены, произошедшие с ней, были в основном внутреннего характера, но, как бывает при любом потрясающем все основы внутреннем сдвиге, они затронули и ее внешность. Иногда усаживаясь перед зеркалом, она с удивлением отмечала, что ее глаза или нос удивительным образом выглядят несколько иначе, чем даже полгода назад. Она ощущала себя столь любимой, что ее душа в определенной мере переродилась. Черты лица спешили принять новую форму, чтобы отразить перевоплощение. Яшма всегда была очаровательной, но далекой от высшего идеала красоты: узкий лоб, обыкновенные, ничем не примечательные глаза с тонкими ресницами… А теперь все недостатки стали совсем незаметными. Она привыкла привлекать к себе внимание, но не пристальный интерес. Проходя по улице или поднимаясь на сцену – везде она ощущала на себе взгляды окружающих. Однако это ее нисколько не беспокоило. Ее волновало только то, чтобы оставаться прекрасной в его глазах.

Женщины гораздо больше, чем мужчины, проявляют склонность к сведению любви к двум крайностям: давать или брать. Огромный разрыв существует между женщинами, которые воспринимают любовь как самозабвенную заботу о другом, и женщинами, которые терпеть не могут быть в отношениях с человеком, неспособным принести им самим хоть какую-то пользу. Для Яшмы одна мысль о получении чего-либо от Ханчхоля порочила связывающее их чувство. Ни один подарок и ни одна сумма, которыми Яшму награждали покровители, не доставляли ей так много счастья, как размышления о том, чем бы она могла быть в помощь Ханчхолю. У нее было более чем достаточно денег, чтобы полностью оплатить его обучение. Ханчхолю же после утраты главной клиентки – Яшмы – приходилось нелегко с заработком. Однако Яшма понимала, что ему будет тяжело принять от нее помощь. Когда она только затронула эту тему, Ханчхоль в первый раз за все время их знакомства выглядел оскорбленным.

– Я никогда не смогу брать у тебя деньги, – натянуто отметил он. – Я – мужчина. Я умею сам зарабатывать деньги, а не брать их у женщины.

– Не нужно думать об этом в таком ключе, – взмолилась она. – Я старше тебя. Вот что: в жизни бывают ситуации, когда человеку стоит принять помощь от людей, которые, возможно, постарше и находятся в более благоприятных обстоятельствах. А ты потом, когда достигнешь успеха, воздашь добром за добро и придешь на помощь тем, кто в ней будет нуждаться. Ты не можешь всю жизнь крутить колеса! Должно быть что-то, что вытащит тебя из грязи. Я просто хочу стать этим чем-то.

Она смотрела на него таким любящим и невинным взором. Ее предложение было абсолютно бескорыстным, и она не ждала ничего в обмен. Он осыпал ее руки поцелуями и проговорил:

– Я тебя недостоин.

Он уже подумывал о том, чтобы бросить ночные курсы, вместо того чтобы мучиться еще шесть, а то и семь лет только за шанс поступления в университет. Перед ним открывалась перспектива проработать всю жизнь рикшей или, если его профессия отживет свой век, чернорабочим, который семь дней в неделю каждую неделю таскает кирпичи на спине, пока не испустит дух.

Яшма не только оплатила его занятия, но и обеспечила его и семью деньгами на жизнь. Не находя возможным объяснить матери, что его благодетельница – куртизанка, да к тому же артистка, Ханчхоль сообщил родительнице, что он начал получать стипендию. На это та ответила:

– Наконец-то ты начинаешь соответствовать своим способностям. Только не заносись и не отлынивай. Отдохнешь, когда тебя примут в университет. Будущее нашей семьи зависит от твоего успеха.

Ханчхоль проводил на занятиях по девять часов в день, а дома занимался даже дольше, зачастую откладывая книги, когда уже стихали ночные пташки. Иногда он зачитывался до самого восхода солнца. Впрочем, после нескольких лет беготни по городу каждый день он вполне был готов к тяготам обучения на одном месте. За год он изучил учебную программу сразу за несколько лет и наконец подал документы на вступительные экзамены в университет.

Результаты испытаний были опубликованы в газетах. Когда он увидел свое имя в верхних строках списков учащихся со всей страны, его охватило такое воодушевление, что он не смог сдержать слез. Наплыву чувств сопутствовали две причины. Во-первых, его жизненный путь мог закончиться и пропастью, и дорогой в гору, и теперь не приходилось сомневаться, что судьба остановила выбор именно на последнем варианте. А во-вторых – потому что он всего этого добился своими собственными силами.

Глава 17

Кафе «Зов моря»

1933 год

Когда Ёнгу все-таки набрался смелости попросить руки дочери владельца ресторанчика, Чонхо предложил поддержать друга в переговорах с отцом невесты. Но Ёнгу отказался.

– Чонхо, ты же знаешь, что я и жизнь свою могу тебе доверить, – заметил