– Она сама к тебе пришла? – заботливо спрашивал Каспар.

Тишина.

– Тебе она нравится?

Молчание.

– Поиграй с ней, пока еще можно, ведь обычно она очень много спит.

И снова молчание.

– Катрин, – вздохнул Каспар, – неужели отныне ты всегда будешь общаться со мной кивками?

Кажется, она кивнула ему вновь, ибо Каспар опять тяжело вздохнул.

Александр незаметно заглянул в комнату.

– Я не могу сделать то, что ты хочешь, милая. У меня свои причины. Твои причины я тоже понимаю, но очень прошу понять и меня.

Катрин, сидевшая на полу, замотала головой, продолжая поглаживать котенка на коленях.

Каспар потер глаза через прикрытые веки, наклонился к дочери, поцеловал ее в макушку и, придерживаясь за трость, встал с кресла.

Он вышел в коридор, положил руку на плечо Александра, и вместе они прошли в спальню.

– Я так понял, котенок не сам к ней пришел, – начал Каспар почти шепотом. – Она взяла его и принесла к себе, потому что он все еще сонный.

– О, это же прекрасно, – обрадовался Александр. – Это как минимум значит, что она не брезгует зайти ко мне.

– Да, думаю, это можно считать прогрессом. Но Катрин – девочка с характером. Ей не обязательно быть с кем-то в хороших отношениях, чтобы у него что-то молча или даже тайком взять. И это не всегда значит, что она расположена улучшить общение.

Энтузиазм Александра поутих.

– И все же я рад любому контакту с ней. Хуже всего, когда делают вид, что не замечают тебя.

Выдержав неловкую паузу, Каспар повернулся к двери.

– Я побуду с ней.

– Да, конечно.

«Если бы только я мог посидеть с вами тоже…» – пронеслось у юноши в голове.

До момента появления Катрин Александр старался надолго не задумываться о том, как будет выстраиваться их общение, потому что даже представить его не мог. Бессильно, лихорадочно перебирая все способы сблизиться с девочкой, он зашел в тупик. Казалось, не придумали еще рабочего метода для их ситуации. Рассчитывать на то, что девочка привыкнет к нему, он стыдился, ведь это означало бы, что ей попросту пришлось принять его, но отнюдь не по своей воле. Просто потому что привыкла. Нет, это совсем не подходит.

Завлекать ее только дорогими подарками Александр тоже считал неправильным. Оставались разговоры по душам, но стоило ему увидеть Катрин, ощутить на себе ее пронизывающий, осуждающий, сковывающий взгляд, как он терялся. Казалось, ничто не способно растопить ее сердце.

К обеду Каспар вышел из комнаты дочери. Александр ждал его у дверей.

– Уснула. Не дождалась обеда. Кэсси спит у нее на шее.

– Да, это она любит, – улыбнулся Александр. – Катрин что-нибудь сказала?

– Разговаривала только с котенком. Признаться честно, я впервые с таким сталкиваюсь. Эммы и Ульрике хватало на полчаса.

Александр закусил внутреннюю сторону щеки и сжал пальцы в замок.

– Может, ей что-нибудь нужно? Она как-то намекнула?

Каспар сокрушенно покачал головой, но глаза его были полны благодарности.

– Я ценю твою заботу, Ал, но ей ничего не нужно, кроме…

– …твоего внимания? – с грустным прищуром поджал губы Александр, обхватил живот руками и сжал на себе бежевый свитер. – Что если мы с ней так и не сможем подружиться? Ни она, ни Эмма с Ульрике не примут меня? Ты тогда…

Он не смел произнести это вслух. Думал об этом и не раз, хоть всегда отбрасывал эти мысли, и они не успевали дойти до сознания. И все же сейчас он столкнулся с этим лицом к лицу – что, если из-за неодобрения детей они больше никогда не увидятся?

Кадык на шее Каспара дернулся, и его сильная теплая рука легла на плечо юноши.

– Все наладится. Все будет хорошо. Не нужно беспокоиться об этом.

Желание обнять Каспара прямо сейчас, стоя у раскрытой двери в комнату его спящей дочери, охватило короля с такой силой, что к горлу подступил ком. Но чувство вины за все сказанные обидные слова и ложь не позволили ему сделать это.

Каспар не замечал всех тех пороков, что видел в себе Александр. Свободной рукой – вторая была занята костылем – он приобнял короля. Горький стыд накатил на Александра такой удушливой волной, что ему пришлось мягко отстраниться, чтобы не разреветься.

– Я все же думаю, нужно поговорить, – сказал Каспар.

– Да, но я пока не готов. Еще не время.

Каспар понимающе кивнул.

– И все же я хочу сказать кое-что уже сейчас. Ал, – он мягко приподнял юное лицо за подбородок, – все это время я старался оправдать тебя, потому что искренне верил и верю в твою невиновность, в то, что ты – жертва обстоятельств. Но должен признаться, порой я чувствовал, что виноваты в происходящем непосредственно мы. В какой-то момент я перестал полностью воспринимать угрозу и видел только людей, которые страдают от войны. Я перестал осознавать, что мало чем могу им помочь, неправильно расставил приоритеты и наговорил тебе очень много такого, о чем сильно жалею…

– Нет, ты все правильно сказал. Ты озвучил то, о чем я даже думать боялся.

– И все же прости меня. Я не должен был говорить об этом вслух, ведь ты сам все понимал.

– Каспар, – Александр посмотрел на своего телохранителя, – мне было необходимо услышать все это от тебя тогда, чтобы опомниться. Я пытался спрятаться от войны за мыслями о нашем будущем, отгородиться от боли, которую причиняю. Это было неправильно.

– Я понимаю, – Каспар мягко заправил прядь его волос за ухо, – и больше никогда не повторю ту выходку. Прости, что едва не рискнул нашими жизнями. Теперь я абсолютно точно буду делать все, чтобы у нас обоих, у Катрин, Ульрике и Эммы все было хорошо. Семья важнее всего. Тяжело оценивать ситуацию в твоем положении. Но всегда знай, что я буду рядом и пойму тебя. Что бы ни случилось.

Александр опустил голову.

– Не говори мне так, не зная всего, – ответил он сдавленным голосом.

– Что бы ни случилось, – тихо повторил Каспар и вновь с нежностью взглянул на юного короля.

Все это время, с момента, как отец отошел, Катрин наблюдала за ними через приоткрытую дверь, учащенно дыша от странного, непонятного ей волнения и едва удерживая слезы.

Ужин Каспар и Александр готовили вместе. Раскладывая приборы на три персоны, Каннингем все же не терял надежду, что Катрин осчастливит их своим присутствием. Но позже служанка доложила: девочка хочет поесть в своей комнате. Александр был глубоко задет ее отказом, но вида не подал и вручил женщине поднос с овощным супом, бифштексом с маринованными овощами, чаем и кусочком кекса. Не прошло и пяти минут, как та вернулась с нетронутым подносом. Оказалось, что Катрин не обрадовалась участию Александра в создании ужина.

– Понятно, – слабо улыбнулся он и прикусил губу, принимая поднос обратно. – Посиди у ее комнаты за дверью, вдруг ей что-нибудь понадобится.

– Да, Ваше Величество.

Все было готово к ужину.

– Может, ты поешь вместе с ней