Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Щеки принцессы залились краской от смущения. Она ойкнула, сняла руки с груди Саши, чувствуя, как его теплые пальцы соскальзывают с ее спины, и шагнула от него назад.
О чем могла подумать мама, застав их наедине, да еще и в обнимку?
– Можно с тобой поговорить, дорогая? – Лавиния хоть и обращалась к дочери, но ее недоверчивый взгляд был прикован к Саше.
– Да, мамочка, я сейчас.
Она кивнула Саше и поспешила к Лавинии.
– Что это сейчас было?
Анджеллина с досадой осознала, что так просто ей не отделаться, и постаралась увильнуть от темы:
– Ничего такого, что могло бы тебя так напугать. Что случилось?
– По поводу гостей на твой день рождения и приготовлений. Я заказала большую ледяную скульптуру…
– Мама, мой день рождения будет только в конце января.
– Да, но если ты хочешь получить, допустим, ту же ледяную скульптуру от известного в светских кругах мастера, то нужно записываться заранее. У него очередь вплоть до апреля, но я смогла втиснуться за дополнительную плату.
– Зачем мне скульптура? Это же просто самолюбование.
– Совершеннолетие бывает только раз в жизни. Можно и отпраздновать его как-нибудь по-особенному. Также я заказала несколько цветочных композиций…
– Мама, давай обсудим это потом, хорошо?
– Спешишь обратно в объятия к своему неудавшемуся жениху?
Анджеллина вытаращилась на нее. Хотя в ее глазах искрилась добрая насмешка, и она сдерживалась, чтобы не захихикать, ей пришлось приложить немало усилий, дабы сохранить хладнокровие и не выдать свое волнение.
– Глупости. В тот раз мы хотели пожениться, чтобы у него было доступ ко мне. Ведь уже тогда ЗНР стало частью моего тела.
– Но в этот раз, сдается мне, причина могла бы быть в другом.
– Твои подозрения меня обижают. – Она вышла вперед, чтобы Лавиния не увидела, как девичье лицо медленно становится пунцовым. Но это было бессмысленно: покрасневшие уши ее выдавали.
Лавиния нагнала ее и лукаво улыбнулась.
– Он хороший юноша, милая. И у вас были бы очень красивые дети…
– Мама!
Анджеллина схватилась за сердце, но, казалось, королеву это лишь забавляло. Она хохотнула в кулак от ее взбешенного вида.
– Вы, взрослые, вечно так. Не успели еще ваши дети слово сказать, а вы уже об их детях. И откуда бы им взяться?.. А ты правда так думаешь?
– Да. Но, конечно, я не позволила бы тебе выйти замуж так рано, еще и в нынешние времена. И если начистоту, то у вас обоих тяжелый, вздорный характер. Слово за слово, и глотки друг другу перегрызете. Вы как Ретт Батлер и Скарлетт О’Хара в молодые годы.
– Ретт Батлер не раз признавался Скарлетт, что хотел бы ее то ли прибить, то ли задушить. Он истинный грубиян, абьюзер, эгоист и просто жестокий человек. Скарлетт, впрочем, не лучше. Саша совсем не такой.
– Может, и так, но он меняется. Вы на разных волнах.
«Ты ошибаешься, мама. Кажется, впервые за все время нашего знакомства мы оба на одной волне».
– Не замечала. По отношению к другим – вряд ли. По отношению к тебе – очень даже возможно. Во всяком случае когда он тебя обнимал, то почему-то был очень грустным. И взгляд его был таким неподдельно нежным, что, если бы мне сказали, что это тот парень, который за словом в карман не лезет, ни за что бы не поверила.
Анджеллина опустила плечи и вжалась спиной в стену у картины с изображением бушующего океана.
– Мне кажется, я люблю его, – призналась она, не чувствуя ни капли облегчения. – Так хочется быть с ним рядом всегда.
– О, милая, – взяла ее за плечи Лавиния.
– Хотя он стал очень добрым и внимательным ко мне, я понимаю, что он меня не любит так, как люблю его я. И никогда не полюбит.
– Не говори так. Что, так много девушек его окружают?
– Вообще-то да.
– Но так близок он только с тобой. А это уже дорогого стоит. Может, и полюбит.
– Это будет даже хуже.
– Почему хуже?
Анджеллина опешила. Не стоило так расслабляться и говорить об этом.
– Так, просто вырвалось.
Лавиния обняла ее, а Анджеллина словно именно этого и ждала. Она прижалась к груди матери и всхлипнула.
– Ты прямо-таки как малое дитя, – заботливо шептала та ей на ухо. – Даже когда вырастешь и у тебя появятся свои дети, ты все равно останешься для меня моей маленькой девочкой.
– Я знаю.
Как хотелось ей сказать, что этого никогда не случится.
– Я очень люблю тебя, мамочка.
– Я тебя тоже люблю, милая.
Лавиния не увидела, как боль от грядущей разлуки исказила лицо дочери, и ее ресницы намокли от слез.
* * *По дороге в комнату Мелла, куда его взялась направить любезная горничная, Саша столкнулся с Астрой. В парадном вестибюле она прошмыгнула мимо него и устремилась вверх по лестнице.
– Астра, стой!
Она замерла на первом пролете, не смея поднять взгляд.
– Прошу, давай поговорим! – взмолился Саша. Лишь сейчас в груди заныло от тоски по ней. Все эти дни он старательно отталкивал от себя любые мысли о ней, но сейчас, увидев воочию, ощутил, как у него сперло дыхание.
Астра развернулась к нему. По смеси эмоций на ее лице можно было заметить, как непримиримо борются чувство вины и злость. Но Саша уже не был уверен, что вторая была направлена на него.
– Я не настроена говорить с тобой сейчас.
– Вы не оставите нас наедине?..
– Конечно, мисс. Я уже ухожу.
Она схватилась за перила и вновь зашагала вверх.
– Астра! – требовательнее окликнул ее Саша, шагнув к лестнице.
Снова она остановилась, но в этот раз посмотрела прямо ему в глаза.
– Прости меня, – начал он горестным голосом. – Я виноват перед тобой. Я должен был…
Губы ее сжались в бледную ниточку, в глазах засверкали слезы, и не успел Саша договорить, как она устремилась вверх. Ее неровное громкое дыхание – предвестник плача – вернулось к нему тихим эхом, оттолкнувшимся от стен.
Больше он ее не звал.
* * *От компьютерной игры Мелла отвлек стук в дверь.
– Ребят, погодите. Прикройте меня.
Парень стянул большие наушники с неоновой подсветкой под гул недовольства, доносившийся из них, дважды хлопнул в ладони, и свет заполнил комнату.
Он подошел к двери и открыл ее.
– Можно? – спросил Саша.
– Д-да, конечно, проходите, – оторопел Мелл. – Садитесь куда угодно.
Саша ожидал увидеть настоящий хаос в комнате. Однако его встретил порядок, очевидно, наведенный служанкой.
– Как самочувствие?
– Все прекрасно, – Мелл чуть приподнял руку, – уже зажило. Это всего лишь царапина.
– Учитывая, что вся рука была залита кровью, не всего лишь.
– Я принес кое-что. – Саша протянул Меллу сиреневую коробочку с прозрачной крышкой, под которой в ряд лежали три пирожных с клубникой. – Анджеллина сказала, ты любишь сладкое.
– Да, есть такое. О, я видел такие в интернете. Их делает один крутой кондитер. Забыл, как его зовут…
– Барри Уайльд.
– О, точно. Ничего себе, так это от него? Так неудобно…
– Ты возьмешь или нет?
– О да, конечно. Спасибо, – наконец забрал он коробку