бабы, и те из-за тоски по ним вконец спились! Тоже мне, фифа нашлась! Строит из себя королеву. Да кому она нужна, еще и с прицепом? Ни один нормальный джентльмен такую в жены не возьмет. А наш мастер Райден всем хорош! Красивый, умный, обходительный. Чем он ей не угодил?

– Да уж и я не знаю, какой ей хомут под хвост попал, – вздохнула первая женщина. – Но жалко мне мастера. Замечательный человек! Игрушки делает на совесть, мои внуки не нарадуются. Как бы не сгубил из-за дуры свой талант, да и всю жизнь молодую почем зря под откос не пустил. Не стоит она его мизинца.

С каждым их словом мне становилось все больнее. И ведь даже в своих потаенных мыслях возразить им было нечего. Правы они. Не оценила, не уберегла. Обидела напрасно. Прогнала того единственного, кто мог стать новым главой семьи, моей надеждой и опорой. Что с ним теперь? Он пропадает в пивнушках или случилось что похуже?

Секунды не прошло, как явился ответ на мой вопрос. И лучше бы я этого не слышала. Не знаю, как смогла пережить буквально сногсшибательную и просто кошмарную новость.

– Слышали, девочки? У нас в городе снова беда, – подбежала третья дамочка, с осипшим простуженным голосом.

– Что такое? Что случилось? – наперебой затараторили те две.

– А вот чего. Убитая девица. Уж третья за неделю, – поведала им подруга. – Пока не опознали, чья дочка. Я проходила по мосту. Смотрю, на том месте, где обычно заседает утиный парламент, лежит на льду мертвая девица. Вокруг нее собрался народ. Полицейский всех отгоняет. Говорит, надо ждать магистрессу.

– Директрису, что ли, нашу? Из школу волшебников? – спросила первая подруга.

– Ее самую, Риэдну, – получила она ответ. – Та, как известно, менталистка. И в юности учебные курсы дознавателей прошла. Вот ее и привлекли в помощь следствию, как самого сильного и опытного мага во всем городе.

– И что же она разнюхала своим волшебным чутьем? – поинтересовалась вторая, тонкоголосая подруга.

– Да ничего хорошего. Сказала, это не маньяк обыкновенный. А вообще даже не человек… Монстр.

– Мо-онстр, – удивленно протянула первая. – Как те зубастые твари, что на Ивовых болотах обитают?

– Гораздо хуже, – третья шумно высморкалась в платочек. – Те как звери, и дальше родных болот носа не суют. А этот, говорят, похож на человека. Увидишь – и не отличишь… Он питается людьми. Высасывает из них жизненную силу. Вот от чего несчастные девицы померли. Та юная сирота – швея с ткацкой фабрики. Студентка – дочка Лиодии, бедная ее мать! И эта, сегодняшняя жертва, которую пока не опознали. Потому и не было у них на теле никаких следов, кроме нечеловеческой магии. Наша менталистка сразу ее почуяла. Слышала я, облаву на него готовят. Лучших боевых магов из столицы вызвали. Надеюсь, скоро придет злодею-душегубу конец.

– Откуда только в нашем тихом городке могло завестись настоящее чудовище? – заохала первая. – Ума не приложу. Как с неба эта тварь свалилась. Сколько на свете живу, не бывало у нас в Белиствиле ни монстров, ни маньяков. А тут, выходит, сразу два в одном.

Дальше я не могла слушать их разговор. Мне стало так плохо, когда впору молиться о том, как бы живой и невредимой добраться до дома. Разумнее было поймать на проезжей дороге извозчика или договориться с попутным водителем мобиля, чтобы подвез. Но меня какая-то необъяснимая сила понесла на мост. Я вела себя так, будто мой разум отказывался верить словам трех подруг. Мне требовались веские доказательства. Я должна была увидеть место преступления своими глазами и убедиться в том, что убитые девушки – не плод чьего-то воображения.

Когда я проходила по мосту, тело несчастной девушки еще не увезли. Только подъехала магистресса Риэдна на темно-бордовом мобиле. На ней было черное платье и фиолетовый жакет. Подойдя к трупу, магичка поводила над ним рукой и тихо проговорила:

– Это он. Я чувствую его силу.

– Выследить сможете? – с отчаянием в голосе задал вопрос длинноусый начальник полицейского участка.

– К моему огромному сожалению, нет. Он скрывает свои следы, и моя магия не может преодолеть выставленный заслон.

– Я видел ночью на мосту очень странного мужчину, – рассказал седобородый дворник. – Одет красиво и дорого, как богатый джентльмен. Волосы длинные. А глаза… Вы только представьте, они у него были желтые, как у кошки, и светились в темноте. Не успел я вздрогнуть, как он исчез. Вот только что стоял на мосту, и уже нет его.

– Что же нам делать? – полицейский начальник снял форменную шапку и почесал лысеющий затылок.

– Остается надеяться на чудо и ждать прибытия столичного подкрепления, – выпрямившись, Риэдна посмотрела на мост, прямо на меня.

Все смешалось в тот миг в моих растрепанных, как уличные воробьи, мыслях. Остекленевшие широко распахнутые глаза убитой девушки, похожей на сломанную куклу, и словно пронзаюшие насквозь цепкие темные глаза менталистки, взирающие на меня с осуждением на грани ненависти, и огни украшающей мост праздничной иллюминации. Отпрянув от края, ускорила шаг. Борясь с головокружением, думала лишь о том, как бы поскорее добраться домой. Я должна это сделать, продолжать бороться и жить ради своей маленькой принцессы.

Но… О, Боже, что же я натворила! Нет, и не будет никогда мне прощения! Эти совсем юные девушки, у которых вся жизнь была впереди, погибли по моей вине. Я нарушила магическую клятву. Отвергла Райдена, и должно быть, у него внутри переклинило какой-то механизм, он потерял остатки человечности и превратился в монстра. Помнится, он говорил, что если его глаза станут желтыми, значит дела плохи А ведь я сама ему посоветовала найти юную наивную жертву.

Нет… Неужели он убивает девиц назло мне? Из мести за то, что не приняла и не оценила по достоинству его любовь. Он предупреждал о том, что я могу получить кошмар наяву с горами трупов. И я его получила… Что же мне делать? Как остановить Райдена, если он превратился в чудовищную тварь, одержимую неутолимым голодом и жаждой убийства?

Почему мадам Клатинда, которая всегда в курсе городских слухов, не сказала мне про погибших девушек? Хотя… соседка вообще почти перестала разговаривать со мной. Как те подружки-сплетницы, она считала меня дурой, которая незаслуженно обидела хорошего человека. Вроде бы вчера чего-то буркнула про то, что не следует гулять в темное время суток.

И концерты в “Золотой шестерне”, получается, отменили по той