по ночам миллионы, доставая их из сейфа ради собственного удовольствия. В толстяке мэре она увидела большой и прочный мешок с деньгами, а еще возможность стать графиней. Да, в жизни все банально и предсказуемо. Почему я раньше об этом не вспомнил, пока не наделал столько глупостей? Всегда был очень осторожен, а рядом с этой простолюдинкой опасно расслабился.

И что теперь я должен делать? Забыть о ее существовании в мире? Сделать все возможное и невозможное, чтобы избавиться от магической привязки? Или же нельзя так легко сдаваться? Нужно бороться за свою любовь, даже если та ведет себя как меркантильная идиотка?

Я должен встретиться с Лирой. Нет, не чтобы унижаться перед ней, ползать на коленях, умоляя вернуться ко мне. До такого позора эрцгерцог Винкрас не опустится никогда. Я лишь предупрежу ее о возможных последствиях нарушения магической клятвы. И все. Никаких лобзаний рук или ног. Ничего из того, что может навредить моей репутации добропорядочного джентльмена.

Да, я отправился домой к Лире. Извинился перед покупателями и закрыл кукольную лавку раньше времени. Мадам Клатинда огорчилась, узнав о нашей нелепой ссоре. Лира не открыла мне дверь своей квартиры, пришлось взять запасной ключ у ее соседки. Милосердная старушка, мечтающая видеть нас счастливой семейной парой, сама мне предложила его.

– Как ты вошел?! – при виде меня Лира вскинулась с дивана, на котором только что сидела, читая кулинарную книгу.

Ее щеки зарделись. В широко распахнутых глазах появился безумный блеск, точно у маньяка, застигнутого полицией на месте преступления.

– Мадам Клатинда любезно уступила мне ключ, – заговорил я с ней спокойным и мягким тоном. – Бедняжка вся испереживалась из-за нашей нелепой размолвки. Не может понять, почему мы поссорились. И я, признаться честно, ничего не понимаю. Лира, что случилось? Что за зверь тебя укусил после меня?

– Доставай свою волшебную салфетку, – зло прошипела эта ненормальная.

Шурша складками выцветшего старого платья, она подошла к маленькому бюро на тонких резных ножках, стоящему в углу возле окна. Взяла из ящичка скомканный клочок газеты и бросила его мне. Но бумажка покрутилась в воздухе и вновь упала к ее ногам. Тогда Лира, брезгливо сморщив чуть вздернутый носик, отступила к окну и чуть не села на то самое бюро для всяких мелочей.

Я поднял газетный клочок с ковра и положил на его место вынутую из кармана пальто салфетку. Прочтя статью, чуть не упал. Кто бы мог подумать, что проблема, от которой мне пришлось спасаться бегством из столицы, меня настигнет на другом краю страны.

– Черт бы побрал этих лживых писак из редакции “Желторотого сплетника”! Гнусных завистливых клеветников, которым лишь бы полить грязью и опорочить имя честного человека! Знал, что надо было их прикрыть еще пять лет назад, так нет же, пожалел, а они такое накалякали! – несдержанно воскликнул я. – А ты… Лира, как ты могла поверить их вранью? Тоже мне, нашла уважаемое издание. В этой жалкой газетенке со дня выпуска ее первого номера не печатали ни слова правды!

– А тебе… разве можно верить? – всхлипывая, заныла Лира. – Ты сам чем лучше? Да ничем? Весь твой образ жизни построен на сплошном вранье. Так что я верю всему написанному. Знаешь, все сходится.

– Ничего тут не сходится, и не может сойтись! – рявкнул я, устав от ее идиотских истерик. – Ты не знаешь, как все было на самом деле. И не вправе об этом судить!

– Я доверяла тебе, Райден, – моя невыносимая любовь продолжала хлюпать носом. – И все тебе прощала, даже охоту на людей. Но ты… Ты и вправду настоящее чудовище… Для тебя ничего не значат человеческие жизни. Люди для тебя – лишь пища, которую не жаль. Ты отнял у меня отца и мужа! По твоей вине погибли сотни тысяч человек! И этого я никогда не прощу тебе, слышишь? Того, что ты устроил войну! Такое нельзя простить!

– Лира, ты в своем уме? – я воззвал к ее здравомыслию без особой надежды на успех. – Если хоть на секунду перестанешь нести эту чушь, истерить и обвинять меня во всех смертных грехах, то, пораскинув мозгами, сама поймешь… Как я мог начать войну между двумя независимыми странами? Я был не король! Не генерал-главнокомандующий! А всего лишь обычный сотрудник министерства иностранных дел.

– Райден, ты привык манипулировать людьми. Быть безжалостным кукловодом, дергающим за ниточки. Твой сговор с принцессой… – Лира захлебнулась воздухом и кашлянула.

– Да, у меня был роман с Ниневией, – я не видел смысла отпираться. – Мы любили друг друга и могли стать идеальной семьей. Как сильная магичка, она мне подходила в пару. Я мог подпитываться от нее без риска для ее здоровья… Но, послушай меня, война никаким маршрутом не въезжала в наши с Ниневией планы. Я мог стать принцем Шотнерии и послужить гарантом мира между двумя народами. Мы хотели предотвратить назревающий конфликт. Но чокнутый старый тиран, отец принцессы, сделал все возможное, чтобы разлучить нас и начать войну. Он подставил нас обоих. Меня чуть не загнал на плаху. А собственную родную дочь продал жестокому султану в гарем. Обменял ее на поставки новейшего вооружения. Это ты считаешь нормальным? По-твоему, любящий отец, да и просто нормальный человек, может так поступить? Мой ответ один – нет, нет и еще раз нет.

– Принцесса могла по доброй воле выйти за султана. Тебя она подкупила, использовала и бросила.

– О каком подкупе ты говоришь?! Да я сам при желании мог купить половину ее королевства! – мое терпение было на пределе. Хотелось перестать унижаться перед глупой простолюдинкой, плюнуть на все и уйти. – Лира, ты ничего не соображаешь в мировой политике. Для того, чтобы понимать все тонкости большой игры правителей, у тебя не хватает ни мозгов, ни образования!

– Зато ты возомнил себя слишком умным! Решил, что с легкостью можешь обмануть кого угодно. Нет, со мной этот фокус не пройдет… Забудь обо мне. Найди юную наивную жертву, которая тебе поверит без сомнений.

– Лира, я прошу тебя последний раз. Поверь мне, ради Бога.

– Не смей приплетать нашего Бога! – от ее визга у меня в ушах зазвенело. – Ты – не человек. Ты – мерзкая тварь, вылезшая из бездны чужого темного мира! Какое вообще ты имеешь отношение к нашей священной древней религии?

– Хотя бы такое, что в месяц от роду был крещен в соборе Святого Радерика как человеческий младенец мужского пола, – я