сшила новую историю, дабы скрыть пугающую правду. Умолчала про страшное пророчество и старалась лишний раз не касаться кожи, на которой, казалось, еще остались следы золы, что когда-то была украшениями с драгоценными камнями. Она соврала, якобы обряд не успел подействовать, потому что вмешались палачи.

– Дудочка, – озарило ее во время рассказа. – Мирина сказала, что вся правда в ней! Вы забрали ее с собой?

– Но ты ведь не исполнила свою часть сделки. – Уйка стряхнула с подола крошки и, сидя на лавке подле Русланы, совершенно не по-девичьи скрестила ноги и заинтересованно подалась вперед. – Разве сработает?

– Сработает. В обряд я вступила. Не моя вина, что до конца так и не прошла через ворожбу.

Зоран стоял сбоку от окна, почти в самом углу. Тени и опущенные ресницы спрятали его взор, но Руслана прочла волнение в том, как страж вынул из-за пазухи черную дудочку. Он сделал это медленно, почти лениво. Будто сомневался, а стоит ли отдавать магический предмет.

– Ты ее подобрал!

Руслана резво подскочила с лавки, но Зоран тотчас усадил ее обратно. «Осторожнее! Ты ведь ранена!» – ощущалось в каждом его касании, что бережно, но твердо приковывало к худой постели.

Руслана подавила в себе злость. Не калека она, не немощная старуха. К чему сдувать с нее пылинки?

Но стоило вспомнить, как Зоран признался – он переживал за нее, места себе не находил, – все колючие мысли истлели сами собой. Пусть стережет ее, пока может. Лишь бы потом, когда настанет обещанный Мириной час, не винил себя в том, что недоглядел, не уберег.

Руслана могла сомневаться в нагаданной смерти, но была уверена – даже если умрет, вины Зорана в этом не будет. Ни капли.

– И что теперь? Так и будем смотреть друг на друга? – вскипела Уйка, когда молчание затянулось.

Зоран и Руслана отвернулись друг от друга, вдруг со смущением осознав – все это время не разрывали взоров.

– Нужно сыграть на ней. – Руслана сжимала и разжимала ладони, наблюдая, как натягивается на них порозовевшая от подживших ожогов кожа. Неприятные ощущения пронизывали кисти, но не были невыносимыми. Сойдет. Держать лук и стрелять сможет. – Вы умеете играть? Я нет.

– Думаю, будет достаточно просто дунуть, – Зоран подал охотнице музыкальный инструмент и встал неподалеку, готовый защищать.

Боится, что из дудочки выползет змея? Или еще чего похуже?

Без страха и сомнений Руслана поднесла черный металл к губам и выдохнула в него все свои страхи. «Помоги найти Войко, – думала она. – Помоги вернуться домой».

И вместо музыки из металлического горлышка полились видения. Прошлое, увиденное чужими глазами, предстало перед тремя.

– Помоги! Не могу я за боярского сына замуж пойти! – слезы в три ручья текли по бледным щекам юной красавицы.

Волосы золотые, как мед. Коса тугая, толстая. Глаза – небесная лазурь.

Тонкие пальцы, влажные от слез, которые девушка беспрестанно утирала, то и дело цеплялись за юбку шелкового платья, украшенного драгоценным поясом. Из-под подола выглядывали загнутые носы сафьяновых сапожек с серебряными прошвами.

– Не нужен он мне! Я только Войко люблю! Скажи, будем ли с ним вместе?

– Хм-м, – протянула Мирина голосом, скрывающим истинные годы, и посмотрела на письмо, поданное девушкой. Провела ладонью над рукописными буквами и без толики сочувствия выдала: – Вижу его… Слышу будущее.

– Что, что там?

– Свадебные песни. – Мирина отложила письмо на стол, который еще вчера сгорел на глазах Русланы. Повернулась к зеркалу и принялась беззаботно переплетать косу.

А девушка вокруг скакала беспокойным соболем:

– Свадьба? На ком же его женят? На мне? – голубые озера блеснули надеждой.

– Нет, конечно. Совсем дурная? Вовсе не твое имя довольные зеваки выкрикивают, Сияна.

Девушка осела на пол там же, где стояла. Юбка дорогого платья легла вокруг нее, точно смятый лепесток.

– Как же так… Не может Войко сам согласиться на такое… Он говорил, что любит меня!

– Тю! Любо-овь, – рассмеялась ведьма, примеряя новые серьги – плата от Сияны за возможность заглянуть в будущее. – Богатство дороже увядающих чувств.

– Это ты так думаешь! – глаза Сияны полыхнули холодным пламенем. – А я люблю его! И не верю твоим словам!

– Может, правду покажет новое письмо, что от твоего любимого к тебе уже спешит? Вдруг именно в нем он тебя бросит?

– А вот и нет, – Сияна стряхнула с себя уныние, точно грязь со своих дорогих одежд. Встала, расправила плечи и вскинула подбородок так высоко, точно на голове ее уже красовался свадебный кокошник. – Войко никогда не бросит меня! Получу письмо и носом тебя в него ткну! Может, тогда яснее в будущее заглядывать сможешь.

Она уже собиралась уходить из ведьминской избы, но в спину ей донеслось:

– Коль письма дождешься, уже будет поздно что-то менять. Совсем скоро выпадет первый снег, и тогда своего Войко ты навсегда упустишь, отдав другой.

– Что это значит? – медленно обернулась Сияна.

– Свадьбу сыграют, едва снег укроет землю. Времени у тебя мало, боярская дочка.

Глаза Сияны стали стеклянными от ужаса. Кажется, она побледнела сильнее прежнего.

– К чему так скоро?..

Губы Мирины изогнулись в довольной улыбке. Затравка сработала.

– А мне откуда знать? – любуясь своим молодым отражением, сказала ведьма. – Может, приворот. Может, любовь, что оказалась жарче и ярче, чем чувства к тебе.

– Приворот, – обрубила Сияна. Мотнула головой, отметая прочие догадки. – Точно. Приворот это! Но что делать? Что делать?!

– Смириться и идти под венец. Тебе – с выбранным родителями молодцем. А Войко – с его новой возлюбленной.

– Хватит! Прекрати мне пыль в глаза пускать! Ты ведьма, а значит, должна знать, как рассеять приворот!

Мирина медленно откинула голову назад, перевела дикий, довольный взгляд на Сияну, полную твердой решимости.

– Знаю, – распевно поделилась она. – И сниму приворот с Войко, чтобы он не пошел под венец с другой, если принесешь мне из лесу кое-что для обряда.

Сияна не отводила глаз. Всем своим видом говорила: «Я согласна. Просто скажи, что сделать».

Ох, какой же восторг это вызывало в Мирине! Она была готова хоть сейчас пуститься в радостный пляс, предвкушая новые годы молодости, что заберет в уплату. Но сначала…

– Мне нужна лягушачья лопатка. Как только принесешь ее мне, сделаю отворот Войко.

– Где же я лягушку почти зимой найду?

– Там же, где и всегда. В лесу.

Сияна потопталась в избе ведьмы еще лишь пару мгновений, а затем вылетела за порог. Да сделала она это так бойко и резво, что Мирина сама с интересом подошла к окну. Не убьется ли заказ– чица?

Сияна миновала двор, даже не обернувшись. Задержалась лишь у тропинки, когда лента в косе